Операция Моро. Андрей Борисович Гатило

мою голову полностью, боль только подбиралась, прикрадывалась. Я уже догадываюсь, когда и какие явления будут радовать меня. Пусть эта елочка в праздничный час каждой иголочкой радует нас…

      Детская песенка. Иголочки радуют, надо же. Родители, помните, детская доза героина – 0.01 г. А вот героин мне бы помог…Ничего особенного перед операцией не произошло. Только душ принял, если считать это подготовкой перед операцией. Даже в столовой овсяного супца на завтрак не подали. А супец-то жидковат! Залез на операционный стол, жесткий, зараза, и холодный. Потом хлороформенная маска, обратный отсчет, и я засыпаю…

      Меня выпихнули из клиники Института мозга буквально на следующий день. Без особых церемоний, без салютов и вечерней зари.

      Жизнь приобрела оттенок праздника, я даже не ходил, а летал над землей. Низехонько, тихохонько, но именно летал, все никак не мог надышаться этим свежим воздухом, меня радовала каждая капля дождя, каждый луч света, буквально – каждая собака, если только не выла по ночам.

      Эта эйфория продолжалась недели две. Потом рутина на работе и бытовая обыденность вступили в свои права и…

      Что поделать, иногда мне самому хотелось повыть от тоски.

      Была одна причина.

      В юности, как ни странно, меня мало интересовали девушки и женщины. Можно сказать – вообще не интересовали. Я не ходил на дискотеки, я не обращал внимания на сверстниц. Вернее, обращал, конечно, как обращают внимание на все новое. Непроизвольное внимание, это так называется. Если кто-то выкрасит волосы в непривычный цвет или наденет новые брюки – это я замечал, но и то не всегда. Почему-то ровесницы мне казались уже безнадежно старыми, уже слишком взрослыми для романтического общения.

      Знаки внимания со стороны женского окружения были, я их принимал как нечто вполне обыденное, без всяких фривольных мыслей. Помню, как старательно мне строила глазки одна студентка из параллельной группы, ну просто таращила их изо всей силы и улыбалась, как Шамаханская царица. Я тогда отметил, что ресницы у неё слишком густо накрашены и торчат, как веточки.

      Сейчас вспоминается одна немного идиотская история. Неужели я был настолько отвлечен от женских чар и равнодушен к женским хитростям? Студентов отправляют на летнюю практику, в разные колхозы. По двое-трое. Направляют обычно на родину, чтобы не было проблем с жильем.

      Со мной поехала Наташка Ханина. Землячка, знакомая, из нашей же группы. Обычная девчонка, студентка, как и я, второй курс. Приехали, пошли на сортоиспытательный участок. Практика по растениеводству, мы вели учебную тетрадь, где заносили все необходимые отчетные данные.

      Уже тогда на нас смотрели как-то странно, искоса и в некотором недоумении. Только сейчас я понимаю, в чем была интрига ситуации. Наташка не отличалась модельной внешностью, но и уродиной тоже назвать нельзя было – обычная девушка, может быть – даже изящная, как балерина. Это я припоминаю, как она вообще тогда выглядела. Верите – припоминаю с трудом.

      Нас отправили на дальний участок, черт знает куда. Пару километров