Тени на зеркале, или Гордые уроды. Артур Атакулов

что он, ребенок, что ли? Вот накупили продуктов, чуть руки не оторвались пока доперли! – отмахнулась мать.

      – Да мы забыли, крыша у нас поехала от того, что на нас эти деньги упали! – рассмеялась сестра.

      – Они не упали, это он вам их заработал, – вздохнула Маша, и достала платежную ведомость.

      АЙНА – ЭТО ЗЕРКАЛО

      – Айна Гебози… Имя у вас какое интересное, что оно означает? – сказала женщина средних лет, разглядывая паспорт Айны.

      – Кажется, зеркало, – с трудом ответила та, вся в мыслях о доме. Как там тетя Майя справляется с детьми? Как назло, на днях у Лизки начали прорезываться зубки, она стала капризничать. Вчера даже немного температура поднялась.

      – Зеркало? Как красиво, – она положила паспорт на стол и пододвинула его в сторону Айны. У нее душа ушла в пятки: боже, неужели и здесь ей откажут? Это же последний адрес, больше нет никаких вакансий.

      – Видите ли, Айна, – сказала дама, делая ударение на последний слог имени. – Видите ли, Айна, я думаю, эта работа вам не подойдет. Она очень малооплачиваемая.

      – Я согласна, – поспешно сказала Айна.

      – По правде говоря, мы рассчитывали на нее брать кого-нибудь посильнее. Кроме уборки иногда придется передвигать, разгружать довольно тяжелые вещи на складе. Вот и рассчитывали взять мигранта, желательно мужчину.

      – Я справлюсь, я сильная, – осталось всего две тысячи рублей, это ее последний шанс.

      – Девушка, вы же такая молодая! Найдите что-нибудь более подходящее, ну это совсем тяжелая работа за три копейки, поймите!

      Она никогда не умела просить, с самого детства. Если по праздникам всем детям раздавали конфеты, по какой-то причине ее не замечали, она не лезла на глаза. Шла в хлев или к курятнику, там всегда было чем заняться.

      Коровы, эти самые добрые существа на всем белом свете, сверкая влажными, грустными, всепонимающими, бесконечно добрыми глазами, тянулись к ней за лаской. Им было все равно, какое бедное у нее платье, что ей не дают карманных денег, чтобы на большой перемене купить беляш или пирожное в школьном буфете.

      Она гладила их. Гладила, прижималась головой и говорила им нежные, как пух, теплые, как весенний ветер, ласковые слова. Она знала эти слова. Она их собирала, как крупинки золота, накапливала в глубине души. И было совсем неважно, что никто никогда не скажет их ей, – они согревали ей душу. Важно было знать их. Знать, что они есть на свете, они существуют.

      – Постойте! – женщина окликнула уже взявшуюся было за дверную ручку Айну. – Я, наверно, буду гореть в аду, если сейчас не дам вам эту работу.

      – Спасибо, – выдавила Айна из себя, опустив глаза.

      – Ну, поработайте так, пока не найдете более подходящую работу, – она почувствовала, в какой крайней нужде находится эта хрупкая, но гордая, словно застегнутая на все пуговицы, молодая женщина. – Давайте ваши документы. Айна́.

      ***

      Осталось только вымыть