Тайна чудесных кукол. Анастасия Евлахова

октавы, взлетали, падали аккордом в басах – казалось, репертуар у него неисчерпаем. Движения не повторялись, и создавалось впечатление, что играет живой человек. Инга, конечно, знала, что композитор умеет играть всего десять пьес, но за год соседства с этой куклой ей вполне хватило и десятка.

      Отцовский стенд выглядел великолепно. На нем выставили всего лишь несколько образцов, а самое главное выступление, с Лидией, должно было состояться куда позже. Наверное, на той самой круглой сцене, которая сейчас пустует в конце главного прохода… Вот она, заслуженная слава ее отца. Нельзя такому мастеру просидеть всю жизнь под замком короля: весь мир должен знать не только его работы, но и его самого… Но отцу Выставка, кажется, не доставляла никакой радости. Он метался между куклами, подправляя то одно, то другое, и поминутно оглядывался, будто кого-то очень сильно боялся.

      Встряхнувшись, Инга зашарила взглядом по толпе. Кукла, которую она оживила… Где она? Только что стояла рядом, а потом как в воду канула… У лотка со сладостями остановилось чинное семейство. Мужчина с накрученными усами что-то шептал взволнованной, разрумяненной жене, а близняшки в одинаковых платьицах толкались, выбирая конфеты. Прямо над их головами, на верхней галерее, завязалась потасовка, и близняшки, задрав головы, синхронно и радостно взвыли, словно сирены.

      И под этот вой, будто под музыку, угрожающе сверкнул в толпе металл, а вслед за ним мелькнула и белая спина.

      – О нет! – выдохнула Инга.

      Да это нож! Откуда его взяла кукла? Где она его прятала? Инга метнулась следом, но ее оттерли в сторону носильщики с тележкой, нагруженной гомонящими пахучими клетками под темной материей. За клетками, далеко впереди, вдруг вскинулась в воздух рука балерины, которую подправлял отец, но ни его самого, ни разъяренной куклы, которая так хотела его отыскать, Инга уже не видела.

      Неужели отец боялся именно куклы? Из-за нее так тревожно оглядывался и вздрагивал? А потом Инга напоролась взглядом на горбуна. Застыв посреди прохода, он смотрел в спину исчезнувшей кукле с такой яростью, что Инга только моргнула. Этот черный горбатый господин и без того казался жутким, но от ненависти его лицо превратилось в такую уродливую гримасу, что Ингу передернуло.

      Этот горбун знает куклу? И не просто знает, он ее почему-то ненавидит! А может, это ее он выжидал и выискивал, шныряя по городу и пугая глупых горничных? Но эта кукла хранилась в тайнике, нигде не выступала и в город попасть никак не могла… Так, может, именно поэтому отец ее и прятал: в ней было что-то очень ценное?

      Инга выдохнула. Шквал этих догадок чуть не сбил ее с ног, но, пока она приходила в себя, горбуна уже захлестнула толпа. Инга обернулась. У куклы нож… Нужно ее остановить! Остальное потом… Инга глянула на драпировки, но Франца уже и след простыл. Куда он исчез, почему – разбираться времени не было. Ясно, что Франц ей не помощник. Болтать он горазд, но принц есть принц. Франц сбежал на Выставку ради собственного развлечения – вот и все, что ему тут нужно.

      Инга отскочила