Амир. Екатерина Дей

защитить свой возрождающийся народ?

      – Ты, девонька не думай пока, я тебе всего не могу сказать, пусть сам все и говорит. Ему во многом тебе признаться придется, боюсь, не хватит ему храбрости самое важное тебе сказать, тут никакая королева помочь не сможет. Да она сама так и сказала.

      – Как сказала?

      – От тебя все зависит.

      Слова королевы Фиса сказала совершенно другим тоном, спокойным и четким. И от кого? От Амира? А может от меня? Но Фиса в подробности вдаваться не стала, продолжила рассказ о моем спасении:

      – Дочка его помогла, вот надо же, такой ирод, а какая у него девочка, в мать пошла. И умеет много, сила в ней большая, она и сказала, как надо сделать, без королевы, конечно, не обошлось, ты ее только и услышала, а потом и Маша за руку тебя взяла.

      – Мари?

      – Да, Машенька.

      – Мне сон странный приснился, в нем люди какие-то были, много.

      – Так это Машенька тебе их силы и передала, вот ведь умница, я такого никогда не видела! А у этих ты не берешь, он и так к тебе, и за руку брал, и руку на голове держал, да и других королева с собой приводила, ни у кого не получилось.

      Фиса не выдержала, встала с кресла и подошла ко мне.

      – Ты, Рина, ничего не бойся, пока я с тобой силы твои буду держать, только вот он ведь, ирод этот, все еще у тебя жизнь-то забирает.

      – Наверное, она ему нужна, чтобы народ его…

      – Да не для народа старается! Себе все, ты девонька-яблонька, так хорошо о нем не думай, ты главного страха не знаешь!

      И замолчала, даже губы сжала, махнула рукой и отошла к окну.

      – Он меня сразу спросил, боюсь ли я его, в первую встречу.

      Фиса обернулась и удивленно посмотрела, а потом не выдержала и подошла ко мне, присела на постель.

      – И как?

      – Я … уточнила, что разве должна, и он как-то странно потом себя вел. Вито его… заставил уйти. Почему? Он Амира все время контролировал, подойдет, скажет имя, и тот сразу уходил. А когда к морю ехали, ну, в тот день, он опять меня спросил, а я сказала, что не знаю.

      – Испугалась?

      – Такие на ступеньках стояли… не знаю… опасные какие-то…

      – Да они по сравнению с ним цыплята! Несмышленыши зеленые!

      Она почти кричала, махала руками от возмущения, но опять остановила себя, опустила глаза, несколько раз глубоко вздохнула, плотно сложила руки на животе и подняла на меня строгие глаза:

      – Вот что, девонька, я тебе не буду рассказывать о нем, сам пусть душу свою черную перед тобой открывает.

      – Фиса, мне действительно надо его бояться?

      – Нет, в том-то и дело, нельзя, только не знаю, сама уже который день думаю, как тебе яблонька в живых остаться.

      – Но ты сказала, что он сам… просил… чтобы меня спасли…

      – Да потому и просил, что каждую секундочку ты ему жизнь свою единственную отдаешь, пока жива так и будет… а … муки тебе… а ему силы все больше… да жизни…

      Фиса пыталась замолчать, но слова выскакивали из нее сами по себе, праведный гнев на Амира, клокотавший в ней все эти дни, не давал возможности остановиться.

      – Рина,