Новая напасть. Алексей Владимирович Зелепукин

расколола его череп. Увернувшись от падающего подельника, Семен попытался ткнуть меня ножом.

      Сто килограммов гнева против шестидесяти килограммов мерзопакости… Это скорее казнь, чем поединок.

      Мощный удар ноги в живот опрокинул его назад. Едва привстав на колено, скрючившийся от боли главарь вытянул вперед руку, закрывая голову от возможного удара.

      – Не… не…. Не убивай меня… Я…

      Импровизированная булава, сломав предплечье и раскрошив височную кость, со звоном выпала из моей руки. Я забрал пистолет – обойма на удивление была полной. Гул одобрения набирал силу.

      – Раньше на Руси вече всё решало, – дослав патрон в ствол, я поднял предохранитель, – а предки наши мудрыми были. Возьмем же пример с них да всем миром решим, что далее делать будем!

      Шум драки, мат, грохот погрома донеслись с продовольственного склада: Вован с водилами добивали остатки пиковых.

      Я поднял Танюху на ноги. Живым комком она ткнулась мне в грудь и разразилась рыданиями. Я не знал, что делать. Рука обняла ее почти автоматически.

      – Всё обошлось, всё уже закончилось. – Она буквально вжалась в меня. Я накрыл ее волосы ладонью, нежно поглаживая по голове. – А ужином нас кормить-то будут сегодня? Или мы зря геройствовали тута?

      А в башке недоумение: людей убивать непросто, а я этих положил, будто воды глотнул… Может, со сволочами всё проще?

      ***

      – Дядька, ты уснул, что ли? Али говорить не хочешь?

      Голос мальчишки вернул сознание из омута памяти, возродившего далекое прошлое.

      – Человеков – да, а людей – нет.

      – Это как же так?

      – Да всё просто. Тех, кто, по совести, живет, нет, не убивал. А тварей в облике человеческом – было дело.

      – Таких, как безбожники? А Бог-то добрый же вроде?

      – Бог, Егорка, есть любовь, а она не добрая и не злая. Любовь выше всего этого.

      – Так ежели Бог не злой, как же он этакую беду допустил? Эпидемия, зомби, ядерная война…

      – Бог – как отец человекам, а когда дитя балует да наказам перечит, что отец делает?

      – Это чего такого человечество отчудило, ежели кару такую заработало?

      – Да много всего богопротивного было: однополый секс, наркотики… В промысле Божьем усомнились, себя выше него ставить стали: операции по смене пола – видите ли, Творец ошибся, создавая человека таким, каким он родился. Всю вселенную сотворил без ошибок, а вот тут промашку дал. И, конечно, человек же лучше Бога знает, кем должен родиться на этот свет. Но самым страшным было то, что люди начали поклоняться деньгам вместо Бога, и тот был круче, у кого этого говна было больше. Такие и себя богами мнили – ни совесть, ни законы Божии им не указ были; остальной честной народ за людей не считали. Всякий разврат да беспредел творили. Вот и поплатились.

      – Так и до потопа же Великого было, неужто люди так ничему и не научились?

      – Научились Егор. Только супротив нас больно серьезный супостат воюет: Денница – Сын зари, Первый ангел Господень,