Рефлексии и деревья. Стихотворения 1963–1990 гг.. Сергей Магид

оставит обречённость моя.

      Только всё же прошу, не забудь, подожди,

      Точно Симонов, видишь, рифмую: «дожди!…»

      Пусть в Силезии ад, пусть для местных я гад,

      Наплевать, впереди – Ленинград…

[Лесная дорога в Чешской Силезии между Опавой и Оломоуцем, в/ч Упоздняя осень 1968 г.]

      Пятый легион

Пролог

      Взрыв в пустыне – солнце Иудеи.

      Рёв песков. Удар гамма-лучей.

      А внизу – паломники идеи

      В Ершалайм бредут, уже ничей.

I

      Вой шакалов. В одиноком стане

      Пастуха – проклятие и стон.

      Сердце иудея камнем станет,

      Камнетёсом – Пятый легион.

      Беспощаден строй легионеров.

      Их орлы впиваются в штандарт.

      Им чужды ораторов манеры.

      Смерть им равно и сестра и брат.

      Пробиваясь к Триумфальным аркам,

      Перейдя навеки Рубикон,

      Свой удел доверив только Паркам,

      Иудею топчет легион.

II

      Над землей вставал рассвет хрустальный.

      Редкий зеленел ковёр долин.

      Билось гулко в синеве кристальной

      Сердце мира – Иерусалим.

      Осенённый Божеским знаменьем,

      Слово Бога превратив в Закон,

      Он смотрел без страха и с презреньем

      На внизу шумящий легион.

      Храм гремел и падали левиты

      На колени, талесом накрывшись,

      Слали Ягве страстные молитвы

      И на бой шли, вдосталь помолившись.

      Было всё – и гордость и смиренье,

      Плач мольбы и яростный отпор.

      Видно, проклял Бог Свое творенье,

      Свой народ обрёк он на позор.

III

      Пятый легион ворвался в город,

      Разметав по камням цитадели.

      Всех, кто был там, стар он или молод,

      Легион распял, прорвавшись к цели.

      Но в конце неравной подлой битвы

      Пред глазами яростных когорт

      Храм восстал, – как будто бы молитвой

      Принесен от Эдемских ворот.

      Золото, сапфиры и агаты,

      Изумруд, смарагд и сердолик.

      И стояли римляне, объяты

      Ужасом, что в сердце им проник,

      Перед силой и умом народа,

      Чью столицу Рим завоевал.

      И подумал каждый, что свободу

      Вряд ли Риму этот край отдал.

IV

      Ненависть лишь ненависти снится.

      Бедняку завидует бедняк.

      Дурака преследует тупица.

      Свет со светом борется за мрак.

      Не понять художникам – искусства.

      Мастеров – пугает мастерство.

      Там, где храмы были, ныне – пусто.

      Лишь кустарник шелестит листвой.

V

      И центурион смеется криво.

      Что ему до иудейских слёз.

      Видел он афинские оливы,

      Аромат вдыхал дакийских роз,

      Он прошел Иберию и Спарту,

      Гордость галлов растоптал в грязи,

      В пыль поверг сирийскую Астарту,

      Покорил и бриттов и грузин.

      Что там храм, красивая