Обнаженная в зеркале. Джордж Сильвестр Вирек

на далёких берегах великую любовь, которую до сих пор не удалось встретить дома. А неутолённый любовный голод не могли заглушить даже карьерные амбиции.

      Примерно за час до отплытия Адам вступил на палубу плавучего небоскрёба, который должен был доставить его в экзотические страны, где он – с некоторым душевным трепетом – надеялся пережить Большое Любовное Приключение.

      Причал и корабль были украшены цветными транспарантами, повсюду сновали взволнованные пассажиры. Оркестр играл национальные гимны стран, которые судно должно было посетить во время круиза. Везде царило радостное, почти детское возбуждение; лишь стюарды – гладко выбритые, в белых форменных куртках – молча выполняли свою работу. Для них не было ничего непривычного. Скоро заревут корабельные сирены, затрубят трубы, и два буксира выведут итальянский лайнер «Мундания» в море.

      Адама никто не провожал; он терпеть не мог долгие прощания и предпочел в одиночестве побродить по кораблю, на котором ему предстояло провести столько времени. Переполняемый возбуждением и любопытством он расхаживал по застеленным коврами коридорам и разукрашенным залам, словно Тезей в Лабиринте.

      Везде царило лихорадочное веселье, люди обнимались на прощание, хлопали друг друга по спине. Бар ещё не работал, однако в дальнем углу салона Адам заметил компанию из четырех мужчин и женщины, которая сидела к нему спиной. Очевидно, они принесли с собой шампанское и коктейли, а стюард лишь снабдил их бокалами и льдом. Несмотря на выпивку, мужчины казались подавленными.

      Устав от прогулки, Адам пристроился неподалеку от компании, делая вид, что листает журнал. Он по-прежнему видел только спину женщины, но теперь мог слышать отрывки разговора. У неё были пышные золотистые волосы, собранные в греческий узел; они окружали голову, словно ореол. Адаму лишь оставалось рисовать в воображении черты её лица. На столе стояли пять бокалов, но к ним никто не притрагивался. Женщина оживлённо поворачивала голову то к одному, то к другому собеседнику, но те, казалось, пребывали в каком-то странном унынии.

      – Когда же мы встретимся вновь? – с юношеским волнением спросил одни из них. – Никто никогда не знает, куда Вы направляетесь, и что собираетесь делать. Вы появляетесь и исчезаете, словно комета. На сколько Вы пропадёте на этот раз?

      Женщина взяла бокал, и Адам впервые услышал её голос. Он звучал чуть хрипло, и смысл сказанного не имел для него никакого значения. Это могла быть какая-то банальность, но Адама пробрала дрожь. Он не смог бы объяснить, чем взволнован. В словах, в интонации не было ничего необычного, а вот при первом же звуке хрипловатого голоса Адама бросило в дрожь; чувства обострились; в нём пробудилось странное, мучительное желание. Но какое именно?

      С напряжённым вниманием он вслушивался в слова незнакомой женщины.

      – Я не знаю, джентльмены, когда мы встретимся вновь. Может, пройдёт несколько месяцев; может, столетие. Не надо хмуриться, Джимми, у тебя от этого такой глупый вид. Возможно, ты поймёшь, что я имею в виду, когда увидишь меня вновь. Где-нибудь, когда-нибудь…

      – Хочу поблагодарить вас за внимание, которое