Бестиарий любви в стихах. Анонимный автор

воздухом одним – Кулик,

      А Саламандра жрет огонь,

      И там, в огне же, и живет.

      (Различье с Ящерицей есть —

      Та не питается огнем.)

      Итак, открыли мы в Кроте

      Немало интересных свойств,

      Что показать нам помогли

      Ту власть, что Голосу дана,

      Но есть тому еще пример.

      Что Голос был Природой взят,

      Чтоб помогать тому, кто слеп

      Чудесно, но куда чудней

      Способность голоса служить

      Подменой и самим ушам,

      И даже превзойти глаза.

      В зоологических трудах

      Мне приходилось много раз

      Читать, что нет ушей у Пчел,

      Зато настолько хорошо

      Дано им голосом владеть,

      Что незаметен их изъян —

      Да, Голосу все по плечу,

      Нет в нашем мире ничего,

      Что с ним сравниться бы могло!

      Когда роенья настает

      Пора, и покидает рой

      Свой улей, чтоб на ветку сесть

      И весь порядок соблюсти

      И никого не растерять,

      Все Пчелы испускают свист,

      Звеня, как бронзовый рожок —

      Роеньем звук руководит!

      Так разве Голос не могуч,

      Раз Пчелы, хоть они глухи,

      Умеют голосом своим

      Такой порядок поддержать?

      Но это – далеко не все:

      Еще власть Голосу дана

      Душевный изменять настрой:

      О том в былые времена

      Прекрасно знали – потому

      Умели песню подобрать

      По случаю. Вот например:

      Одни на свадьбе петь под стать,

      Другие – на похоронах,

      А третьи лучше подойдут

      Чтоб Всеблагого прославлять.

      Те песни, что на свадьбу шли

      Умели счастьем напитать:

      Столь радостен был их мотив,

      Что всякий, кто ему внимал

      Свои печали забывал

      И был веселием объят.

      Напротив, траурный напев

      Такую навевал тоску,

      Что даже тот, кто сердцем черств

      Не мог рыданий удержать.

      А Бога прославлявший гимн

      (Что пели в основном в церквах)

      Успокоение дарил:

      Огонь веселья угасал,

      Но уходила и печаль.

      Не хлещет радость через край,

      Не раздирает душу грусть —

      Все равновесье да покой.

      А если Голос так силен

      И всемогущ, то чудо ли,

      Что сразу в плен я угодил,

      Когда услышал голос тот?

      А он не просто был хорош

      (У многих женщин голос мил) —

      Он был, как сладости сосуд,

      И добродетелью дышал,

      Ведь голос тот принадлежал

      Наисладчайшей среди дам.

      Недаром, именно в тот день,

      Что огорченье ей принес

      (Та мука столь была сильна,

      Что ей ни прежде, ни потом

      Не приходилось так страдать)

      Да, в этот невеселый день

      Она меня вдруг назвала

      Так, как я только лишь мечтал.

      И показалась мне она

      (Пусть безыскусен здесь мой слог,

      Но лучше слов