Пропасть Искупления. Аластер Рейнольдс

просто вернуться домой.

      – Родители не похвалят меня за выход наружу.

      – Да, – подтвердил мужчина, – они не будут в восторге. Но я знаю твоих предков, вряд ли с тебя спустят шкуру.

      Он был прав, но Рашмике не хотелось сейчас думать о родителях. Несколько недель она психологически готовилась – меньше всего ей нужны уговоры в последний миг. Пусть это и логичные уговоры.

      Она снова постучала в дверь, сильно, благо на руке была перчатка:

      – Так вы меня впустите или нет?

      – Я просто хотел убедиться, что ты решила окончательно. Обратного пути не будет, пока мы не встретим караван. Это не обсуждается. Сядешь в машину, и путешествие закончится только через три дня. Через шесть, если захочешь вернуться с нами. Никакое нытье и слезы на меня не подействуют.

      – Я ждала восемь лет, – ответила она. – Еще три дня погоды не сделают.

      Крозет хохотнул, а может, хихикнул – она не разобрала.

      – Знаешь, я тебе почти верю.

      – И правильно, – ответила Рашмика. – Я девочка, которая всегда говорит правду, помните?

      Через жалюзи пошел воздух. Одновременно Рашмика почувствовала движение, мягкое и ритмичное, словно качалась колыбель. Ледокат тронулся в путь, равномерно отталкиваясь задними лыжами.

      До сих пор Рашмика считала, что ее бегство началось, когда она выбралась из кровати, но только теперь стало ясно: она наконец по-настоящему отправилась в путь.

      Открылась внутренняя дверь, и Рашмика ступила в салон, отстегнула шлем и деловито повесила рядом с тремя другими. Внутри ледокат казался больше, чем снаружи, но она забыла о том, сколько места занимают двигатель, генераторы, топливные баки, система жизнеобеспечения и отсеки для грузов. Из-за них на борту тесно и шумно, а воздух такой, что хочется снова надеть шлем.

      Она надеялась привыкнуть, только сомневалась, что удастся это сделать за три дня.

      Ледокат раскачивался и вихлял. За окном кренился с боку на бок сверкающий белизной пейзаж. Рашмика ухватилась за поручень и уже собралась идти в нос машины, когда путь ей преградила худощавая фигурка.

      Это был сын Крозета, Кулвер. На Кулвере был охряного цвета комбинезон из грубой ткани, в многочисленных карманах звенели инструменты. Он был на год или два моложе Рашмики, светловолос, и с первого взгляда было ясно: парню не хватает витаминов. На Рашмику он смотрел с вожделением.

      – Все-таки решилась ехать с нами? Это хорошо. Будет время познакомиться поближе.

      – Я тут только на три дня, Кулвер. Лучше не строй планов.

      – Давай помогу тебе снять скафандр и провожу в нос. Папка сейчас занят, ему нужно вырулить из поселка. Из-за воронки приходится ехать в обход, поэтому немного трясет.

      – Спасибо, я сниму скафандр сама. – Рашмика кивнула в сторону кабины. – Почему бы тебе не вернуться? Наверное, твоя помощь там не будет лишней.

      – Отец справится. С ним же мать.

      Рашмика улыбнулась:

      – Надеюсь, ты этому рад – мать удержит мужиков от глупостей.

      – Она