Остров Проклятых. Деннис Лихэйн

сюда перевелся из Орегона?

      – Из Сиэтла. На той неделе.

      Тедди ждал пояснения, но оно не последовало.

      – А в судебных приставах давно?

      – Четвертый год.

      – Тогда ты в курсе, какой это узкий круг.

      – Ну да. Ты хочешь услышать, почему я перевелся. – Чак покивал, что-то для себя решая. – А если я скажу, что меня достали дожди?

      Тедди развел ладони в стороны примирительным жестом:

      – Как скажешь…

      – Но ты прав, это узкий круг. Все друг друга знают. Так что рано или поздно – как это говорится? – сорока принесет на хвосте.

      – Точно.

      – Это ведь ты поймал Брека?

      Тедди кивнул.

      – Как ты догадался, где его искать? Полсотни следаков отправились в Кливленд, и только ты один в Мэн.

      – Однажды мальчишкой он там отдыхал с семьей. Помнишь, что он проделывал со своими жертвами? Обычно это проделывают с жеребцами. Я поговорил с его теткой. Она мне рассказала: в детстве он был по-настоящему счастлив один раз – на ферме, где выращивали племенных жеребцов, неподалеку от коттеджа, который снимала его семья в штате Мэн. Поэтому я отправился туда.

      – Пять пуль в него всадил, – сказал Чак, разглядывая пену внизу.

      – И еще столько же всадил бы, – сказал Тедди. – Но больше не понадобилось.

      Чак понимающе кивнул и сплюнул через перила.

      – Подружка у меня японка. То есть родилась здесь, но… Выросла в лагере для интернированных. В тех краях – Портленд, Сиэтл, Такома – до сих пор сохраняется напряжение. Людям не нравится, что я с ней.

      – Поэтому тебя перевели.

      Еще кивок, еще плевок. Чак проследил, как тот упал в бурлящую пену.

      – Говорят, это будет нечто, – сказал он.

      Тедди снял локти с перил и выпрямился во весь рост. Лицо его было мокрым, на губах соль. Удивительно, что море его все-таки достало, хотя он не помнил, чтобы брызги до него долетали. В поисках пачки «Честерфилда» он похлопал себя по карманам дождевика.

      – Кто говорит? И о чем?

      – Газеты, – ответил Чак. – Про будущий шторм. Обещают что-то особенное. Грандиозное. – Он махнул рукой в сторону неба, белого, как кипящая пена под носовой частью. Там, вдоль южной кромки, выстроились шеренгой пунцовые барашки, расползавшиеся чернильными пятнами.

      Тедди потянул носом воздух.

      – Ты ведь помнишь войну, Чак?

      Видя ухмылочку своего партнера, Тедди подумал: быстро же мы настроились на одну волну и смекнули, как подначивать друг дружку.

      – Смутно, – ответил Чак. – В основном помню строительный мусор. Кучи мусора. Обычно люди говорят о мусоре пренебрежительно, а по-моему, он занимает свое законное место. В нем есть своя, так сказать, эстетическая красота. Ибо все в глазах смотрящего.

      – Прямо как по писаному. Тебе это никогда не говорили?

      – Случалось. – Перегнувшись через перила, чтобы размять спину, Чак подарил морю очередную улыбочку.

      Тедди похлопал себя по карманам брюк, порылся во внутренних карманах пиджака.

      – Бывало,