Вампирские сюжеты. Рассказы, повести, стихи. Влад Волков

четырёх врат. Обычно читается после куда более развёрнутого обращения к разным сторонам света, а не тех кратких фраз, что он произносил, чертя свои пентаграммы. Никакого свойства защиты эти упрощённые штуки не дадут, однако же, какие врата хочет открыть этот безумец? Какое отношение его воззвания к Амону имеют к теперь потревоженным запретным именам Азатота и Кутхулху?

      Человек этот едва ли ведал, что делал, и, тем не менее, продолжал к моему удивлению действовать дальше. Уже открыв глаза, он совершал руками манипуляции, принимал различные позы» и раскладывал ритуальные предметы.

      Кинжал был помещён возле чаши, а с пояса он снял ещё две вещи. Крупную округлую монету, довольно древнюю, но при этом явно подвергшуюся процедуре, что эти жалкие смертные заумно именуют «реставрацией», дабы она сейчас хорошо смотрелась и блестела. А также некий маленький жезл помимо неё. Резная тростинка сантиметров пятнадцать, со специфическим навершием и с откручивающимся колпачком снизу, в основании рукояти.

      Под колпачком этот жезл был довольно остро заточен, и благодаря такому строению, колдун водрузил предмет в землю. Воткнул его неподалёку от остальных. Затем из узкого прямоугольного кармашка был вынут спичечный коробок, будто бы это отделение кожаного пояса было прямо-таки создано чётко под его размеры. Чиркнув спичкой, мужчина зажёг навершие жезла, которое как раз и предназначалось, судя по всему, для этой цели, было сделано из чего-то горючего, пахучего и медленно тлеющего.

      Эти объекты перед ним, несомненно, служили обозначением четырёх стихий. Жезл Огня, Монета Земли, Чаша Воды и Кинжал Воздуха. Всё рукотворное, красивое, такое изысканное, однако бесцельное в производимом ритуале. Этот господин явно сейчас не собирается обращаться к стихийным духам, вызывать элементалей и молить богов четырёх элементов о чём-либо, как и представителей маленьких народцев.

      Мужчина же, принялся делать пальцами символические жесты, именуемые мудрами, и, прикрыв опять глаза, начал читать и вовсе инвокацию Древних. Его рот взывал сейчас к силами далеко за гранью материальной реальности, существующим вне пространства и времени. К тем, кто сотворил демиургов, после создававших миры и планеты. К обители первородного хаоса, в которых нет ни чувств, ни морали, ни эмоций, развившихся в мире куда позже.

      Он взывал к прародителям тех, кто породил затем известных богов. К отцам самих демиургов, для кого они сами были и остаются богами. К первородным, к изначальным, к самым Старшим из Древних Богов.

      – Иа! Иа! Зи Азаг! Иа! Иа! Зи Азкак!

      Иа! Иа! Эгх'яггихн! Зу Кур! Йа!

      Нгхэ! Йатх Йаттхарлрл! Нгхэ! Эггалахамош! Нгхэ!

      Следующим действием непрошенного сюда рокочущего на весь запущенный некрополь колдуна было снятие с пояса самого крупного из мешочков. Под плетёной тканью оказались свечи в количестве семи штук. Все разных цветов, от чёрного до белого. Он взял маленький ножичек, которым делал надрезы