Если счастье близко…. Марина Стетюха

у Ростика. Он взял Офелию за плечи, поднял с колен и прижал к себе. – Мы делаем неправильно. Так нельзя. Ты же должна это понимать…

      Но Офелия не слышала, что говорил Ростик. Она целовала его в шею, шептала на ухо что-то несвязное, страстно дышала, стонала и шептала:

      – Я хочу вас, Ростислав Олегович… Хочу… здесь… сейчас…

      Чувственное тело Офелии охватила мелкая дрожь. Осознав, что Ростислав сопротивляется ее ласкам, она открыла глаза:

      – Что случилось? – прошептала Офелия.

      Но Ростик уже окончательно взял себя в руки. Он крепко обнял Офелию, а она зарыдала ему в плечо.

      – Хорошая моя, успокойся! Прошу, – шептал Ростик на ухо девушке.

      – За что вы так? За что? – шептала она.

      Ростик молчал в ответ. Он сам готов был крикнуть кому-нибудь, за что и с ней, и с ним так. За что?

      Целых полчаса они просидели в тишине, обняв друг друга. Каждый думал о своем, но скорее – об одном и том же.

      – Мне надо домой, – Офелия отстранилась от Ростислава, поправила кофточку.

      – Да, пожалуй, так будет лучше.

      Офелия усмехнулась.

      – Лучше? Вы и вправду думаете, что так будет лучше?

      – Да. Нам надо понять, что произошло.

      – Мне не нужно ничего понимать, – с укором произнесла Офелия и за секунду переменилась в лице.

      Она встала, наспех собрала бумаги, черновики и положила в папку.

      – Только не делай глупостей, – Ростик взял Офелию за руку.

      – Не трогайте меня, – одернулась она и с ухмылкой прибавила: – Я никогда не делаю глупостей. Запомните это, Ростислав Олегович.

      Ростислав скрестил руки, взволнованный переменой в Офелии.

      – Вы сделали свой выбор, теперь выбор за мной, – отрывисто проговорила Офелия и перед тем, как хлопнуть дверью, прибавила: – Вы об этом пожалеете!

      16

      Ростик опустился в кресло заведующего, обхватил голову руками.

      – Нет, – прошептал он, – я все сделал правильно. Я не мог… не мог иначе.

      Ростик встал, походил по кафедре взад-вперед. Он не сомневался, что верно поступил с Офелией, но чувство негодования и растерянности не давало покоя.

      – Почему она сказала, что я пожалею? – озадачился Ростик. – Что она имела в виду?

      Ростик взял в руки смартфон, набрал телефон Офелии. Она не ответила.

      – А если она расскажет Семену Николаевичу? – спросил вслух Ростик, немного погодя.

      В таком случае, ему придется объясняться с профессором. Но как? Говорить правду или солгать? Нет, лгать ни к чему. Семен Николаевич должен узнать, что произошло на самом деле. А что будет потом? Поймет ли профессор?

      – Нет, он меня не поймет, – пробубнил Ростик, сидя в кресле. – Он вступится за Офелию. Решит, это моя вина.

      Страх и стыд перехватили горло. Семен Николаевич стоял перед глазами. Ростику, женатому человеку, доценту кафедры, докторанту надо было быть строже с аспиранткой, не сближаться,