Конец Антропоцена: Аберрация в багровых тонах. Марк М. Одер

Георгу со спины. Конев-старший подал брату знак, и они одновременно освободили Георга, как им казалось, ото всех оков, отлепили скотч ото рта. И в ту же самую секунду Георг, повернувшись, набросился на отца.

      Они задвигались, закружились, затанцевали какой-то танец смерти. Все смешалось в один миг: крики отца, рычание Георга и растерянный, пытающийся их разнять Ничипоренко-старший. Происходящее, которое, конечно, не могло оставить никого равнодушным, побудило остальных начать нервничать, а некоторых – и двинуться ближе к троице родственников в желании хоть как-то помочь. Но Ничипоренко-старший поднял кверху руку и закричал:

      – Не сметь мешать! Любой, кто подойдет, будет мною убит!

      Арина смотрела на все это с нескрываемым презрением. Ничипоренко-старший был в корне неправ. И его ошибка могла стоить кому-то из присутствующих жизни. Но она понимала, что у Ничипоренко-старшего была власть. И не только та, которую давало ему его служебное положение и которая была очевидна и понятна всем. Было что-то еще… Что-то, что заставляло и президента, и министра обороны потакать тому, что хотел этот человек.

      Тем не менее Арина достала из кобуры свой пистолет, взвела курок и аккуратно прижала его к своей правой ноге. Она была готова защитить всех троих, кто находился сейчас здесь: и себя, и Бейдера, и Хохлова. Всех остальных она была готова защитить по приказу, поскольку не до конца понимала, можно это было бы сделать или нельзя. Слишком уж странная была ситуация.

      Отец и сын все еще кружились в жутком танце, но в какой-то момент отец все же сдался… или, если говорить точнее, просто оказался слабее. И Георг Конев, впившись в шею своего родителя, вырвал оттуда кусок плоти. Конев-старший упал, а Георг продолжил быстро рвать и пожирать его, урча и порыкивая.

      Несколько долгих мгновений Ничипоренко-старший этого не видел, поскольку орал на присутствующих. И только когда он наконец обернулся, чтобы что-то сказать двоюродному брату, он увидел племянника во всей красе. У того изо рта торчала жила отца, которая, видимо, застряла в зубах и которую тот никак не мог проглотить. Так с этой кровавой жилой, торчащей изо рта, Георг и двинулся на высокопоставленного дядю, а тот, пятясь и спотыкаясь, не мог вымолвить ни слова. Все в оцепенении наблюдали за происходящим. Следили в безмолвии за тем, как отступал Ничипоренко-старший. Когда в конце концов тот, споткнувшись о бордюр, упал на спину и закричал:

      – Помогите! – все будто ожили, задвигались, рванулись, наконец, спасать своих боевых друзей.

      Но Арина успела раньше. Она выстрелила Георгу в затылок и тот упал как подкошенный рядом со своим дядей.

      – Кто это сделал? Кто спас меня? – закричал пораженный Ничипоренко-старший.

      Арина подошла к нему. Сначала выстрелила в голову Коневу-старшему, а затем сняла шлем и сказала:

      – Меня зовут подполковник Арина Грик.

      Неловкость

      Ничипоренко-старший прекрасно знал, кто такая Арина Грик. Пьяный сын, Сергей, не один и не два раза рассказывал ему все, вплоть до