Человек, который не хотел любить. Федерико Моччиа

Вся мокрая, она пошла в сторону дома. Худенькая и тонкая, она бежала по газону, не удосужившись объяснить свою странную реакцию.

      Танкреди, оставшись один в воде, поплавал немного туда-сюда, а затем почувствовал себя третьим лишним. Джанфилиппо и Гвендолин продолжали, обнявшись, целоваться возле края бассейна. Танкреди не знал, что ему делать, поэтому тоже пошёл домой.

      Из холла он поднялся по просторной лестнице, которая вела к спальням:

      – Клодин? Клодин?

      Он постучал в дверь её комнаты, но ему не ответили. Тогда он тихонько открыл её. Дверь заскрипела. Клодин сидела на своём огромном кресле, прижав к себе ноги, волосы всё ещё были мокрые. За её плечами было открыто окно. В полузакрытые ставни проникал свет, и лёгкие занавески, колышась от ветра, время от времени пропускали лучи солнца.

      Танкреди встал перед ней:

      – Почему ты мне не отвечаешь?

      – Потому что не хочу! – Клодин ела фруктовый вишнёвый лёд, от чего весь рот у неё был измазан. Язык выкрасился в ярко-ядовито-красный, а она продолжала жадно его лизать, в то же время смеясь: – Чего же ты хочешь, младший братец?

      Танкреди очень разозлился, он ненавидел, когда его так называют.

      – Я тоже хочу фруктовый лёд.

      – Больше нет.

      – Ты врёшь!

      – Не вру, смотри… – Клодин встала и открыла маленький холодильник. – Видишь, пусто. Это последний.

      Танкреди очень расстроился:

      – Кто тебе купил?

      – А ты как думаешь?

      – Я не знаю, а если бы знал, не спрашивал.

      Клодин плюхнулась обратно в кресло, скрестила ноги и продолжила есть свой последний лёд.

      – Купил папа… А знаешь почему? Потому что он меня любит больше всех… Но не говори маме…

      Танкреди уселся на кровать:

      – И почему?

      – По кочану. Может, как-нибудь я тебе расскажу.

      Танкреди не успокаивался:

      – Но почему не говорить маме?

      Клодин откусила огромный кусок льда, зажала его между зубами, затем взяла в руку и приставила к губам, высасывая весь сок. Рот тем временем становился всё краснее. Она хитро улыбнулась и приподняла бровь. Она была единственной хранительницей сокровенной тайны, которую решила поведать своему младшему братцу:

      – Потому что он хотел только меня, а не вас двоих.

      – Я стараюсь об этом не думать, но очень часто она появляется в моих мыслях. У тебя такого не бывает?

      Танкреди глубоко вздохнул. Каждый раз, когда они виделись, Джанфилиппо насильно заставлял его вспоминать о Клодин.

      – Да, иногда бывает.

      Джанфилиппо взглянул на Бенедетту, которая всё ещё болтала с подругой:

      – Что думаешь о ней?

      – Я ещё плохо её знаю.

      Джанфилиппо склонил голову набок, как будто это помогало ему разглядеть её лучше:

      – Она очень сексуальна.

      – Тебе все очень сексуальны.

      – Неправда. Сильвия была идеальна, но в конце концов я от неё устал.

      Наконец Танкреди принесли пиво, официант