Человек, который не хотел любить. Федерико Моччиа

о загоревшие от жаркого летнего солнца. Танкреди бегал, кричал и хохотал вместе со своим братом Джанфилиппо. Садовник Бруно, заканчивавший обстригать живую изгородь огромными садовыми ножницами, улыбался тому, как они проносились в нескольких шагах от него то в дом, то обратно на улицу. А по воздуху разносился запах только срезанного розмарина.

      Перед крыльцом между плакучими ивами стоял каменный стол, на который горничная Мария выставила свежий горячий хлеб. Этот аромат тут же разлетелся по всей лужайке: Танкреди остановил свою беготню, оторвал кусочек и сунул в рот.

      – Танкреди, я же сотню раз говорила не кусочничать перед ужином! Испортишь весь аппетит!

      Но он только ухмыльнулся и побежал наворачивать очередной круг по саду. Щенок золотистого ретривера, мирно свернувшийся в тени металлического стула с брошенной на него подушкой, поднялся и радостно побежал за Танкреди. Они неслись вдвоём по кустам, а вскоре и Джанфилиппо присоединился к ним.

      Как раз в этот момент из дома вышла мама:

      – Куда это вы? Скоро будем обедать. – Она покачала головой и вздохнула.

      – Твои братья… – Она повернулась к Клодин, только что севшей за стол.

      Мама вернулась на кухню. На столе из старинного дерева лежали раскатанные свежие листы теста, а чуть дальше на мраморной лавке, заставленной ящиками, стояла упаковка оставшейся муки. По одной из стен были развешены медные сковороды. Несколько кастрюль на чугунных конфорках, тихо закипая, что-то готовили.

      Мама поговорила с кухаркой и дала ей разные указания по поводу кухни, затем вышла вместе с двумя горничными. Вечером должны были прийти гости.

      Снаружи Клодин образцово дисциплинированно сидела за столом и наблюдала, как играют её братья. Они убежали далеко. До её слуха долетало только лаянье пса. Как бы она хотела быть с ними, бегать, валяться на траве, но мама говорила ей вести себя, как подобает девочке.

      – Мне нельзя выходить из-за стола.

      И вдруг раздался голос:

      – Клодин?

      Она закрыла глаза.

      Он появился на пороге и остановился. Взгляд его был слегка строгим, и он с любопытством направил его на плечи девочки. Её нежная шея выглядывала из кружевного воротничка платья, прикрытая пышными, только завитыми русыми кудрями.

      Может, она не услышала? Он снова, не меняя тона и не повышая голоса, позвал её:

      – Клодин?

      На этот раз она повернулась и заметила его.

      Секунду они молча смотрели друг на друга. Затем он улыбнулся и протянул ей руку:

      – Идём.

      Девочка встала и подошла к нему. Ладонь мужчины обхватила её маленькую ручку.

      – Идём, солнышко.

      На пороге дома Клодин остановилась. Она медленно повернула голову. Вдалеке оба её брата продолжали бегать по траве вместе с собакой. Взмокшие от бега, они веселились вовсю. Вдруг Танкреди остановился. Он словно услышал что-то, какой-то голос, крик, может быть, чьё-то имя. Он повернулся к дому. Но было слишком поздно. Там уже никого не было.

      Глава вторая

      – Смотри, какая красивая.

      – Какая женщина.

      Танкреди улыбался Давиде, а на теннисном корте Роберта отбивала мяч.

      Фабрицио, её муж, с другой стороны корта ответил прямым ударом и попал на линию. Роберта отреагировала молниеносно и, словно дикая кошка, попыталась добежать последнюю пару метров. Наконец поняв, что не успевает, она проскользила по земле и снизу отправила мяч в небо безупречным бэкхэндом, чем и завершила матч.

      – Победа! – захлопал малыш Маттиа. – Мама лучше всех!

      – Папа тоже молодец, – тут же ответила ему Джорджиа.

      – Нет, мама больше молодец.

      И они принялись толкать друг друга.

      – Хватит, хватит, – разнял их тут же Фабрицио. Он с силой потянул Джорджию наверх, подняв её к себе. – Спасибо, что заступаешься за меня, принцесса, но мама очень сильная… В этот раз победила она.

      Взмокшая Роберта подошла к ним. Её сильные, длинные ноги уже успели загореть от первых лучей майского солнца.

      Она взъерошила волосы Маттиа:

      – Ты правильно говоришь, дорогой, мама сильнее! – Она хитро посмотрела на мужа и передала ему «Гаторейд»[1].

      С закрытыми глазами он сделал один большой глоток и остановился передохнуть, а затем отпил ещё немного. Фабрицио подошёл к жене и поцеловал её в губы. На вкус они были и сладкие и солёные одновременно.

      Джорджия потянула папу за футболку:

      – Пап, а мы устроим реванш?

      – Конечно, принцесса… Но в следующий раз. А сегодня у папы ещё целая куча дел.

      И потихоньку они начали уходить с корта: отец, мать и двое детей – мальчишка лет восьми и девочка чуть помладше его. Они шли практически в обнимку, но не смогли все вместе пролезть в проход. Сперва вышли дети, затем Фабрицио, и последней с корта ушла Роберта, но сначала

1

Напиток для восстановления водного баланса.