Скромные бродячие музыканты. Макс Фетт

друг!

      – М? – Шло с пару секунд вспоминал тему разговора. – Да. Да, ходить придется много. – Он спрятал записку во внутренний карман плаща вместе с флейтой. – Не хочешь на другой континент сплавать? – поинтересовался он.

      – А хочет ли леди найти суженного?

      – Это значит – да?

      – Это значит – разумеется!

      Шло поправил цилиндр и сплюнул кровью на землю. Закончив приготовления, скромные бродячие музыканты направились на запад.

      Или, по крайней мере, так им казалось.

      Смехоград

      Погода выдалась солнечной. Держа в зубах дымящуюся папиросу, Галош уверенно шел по тропе через кукурузное поле, подобно заглавному вагону поезда. Шло плелся сзади, останавливаясь у всякого камня, чтобы счистить с подошвы остатки навоза (угораздило же узнать о поле, где пасутся коровы, только оказавшись посреди этого самого поля). Громко топая он распугивал ворон, что решали полакомиться растущей кукурузой, достигающей до высоты самого маленького гиганта (что все равно втрое выше среднего человека).

      – Пойдешь ли ты, красавица, со мной на сеновал? – намурлыкивал песню Галош, щурясь на светило в голубом небе. – Нет, там нет чудовища…

      – Ведь ты ещё не та-а-м, – по-своему закончил за него Шло, получив в ответ кривую ухмылку. – Прости. Загубил зарождавшийся шедевр.

      – Что вы, друг мой, ничего подобного. Будь это первой строчкой шедевра, всякий музыкант на Орионе услышав ее, поспешил бы переучиться на плотника, так как искусство бы для них умерло.

      – Баранки так не загибают, как ты мысли.

      Галош заулыбался и пригубил папиросу.

      – Шедевр – фактически идеал, к нему надо стремиться, но ни в коем случае не достигать. Один из смертных грехов творчества, знаете ли.

      – Помню, – сказал Шло. – В одном столбце с «Голодай» и «Не высыпайся».

      – Верно. Рядом со вторым столбцом, где написано: «Если получится, то не ленись», «Не переноси все на завтра», а также «Не пробуй обокрасть спящего сана».

      – Не помню такого на каменных скрижалях, – посмеиваясь, подметил Шло.

      – Совсем недавно поступила новая редакция, – Галош провел большим пальцем по свежей ране на горле. – Гвоздиком нацарапали.

      Вычленить альтруистов в творческом мире неподготовленному глазу сложно. К примеру, художники пишут картину на радость другим, а писатели создают истории, вкладывая в них мораль, развивая разум читателей. Так считается. Однако на самом деле те и другие одинокие личности и работают исключительно для себя, не вкладывая в работы ничего, кроме времени и желания скорее выплеснуть густеющую в мозгу идею.

      Музыканты являются немногими, кто черпает энергию из толпы. Восторженные возгласы, овации, драки под подначивающие мелодии подпитывали лучше любого пива и окорока (хотя, если предложат, то никакой уважающий себя знаток нотной грамоты не откажется, особенно бесплатно).

      Галош и Шло последний раз были среди людей целых три дня назад, от чего голодали как душевно, так физически.

      Та