Эсер. Илья Морозов

его грызть?

      В то время в городе было непросто с жильём. На первых порах Буян на оставшиеся скромные деньги сумел арендовать койку в коридоре одного из домов в Вяземской лавре. Это одна из самых страшных трущоб города, населенная сплошь ворами и нищетой. Дорогие кареты сюда не заезжали, а городовые не захаживали. Когда деньги закончились, хозяйка по договорённости переселила его на койку в подвале того же дома, где вместе с ним проживали ещё в разное время от десяти и больше семей. Там было сыро и душно без окон. Кусали клопы. Селить людей в подвалах было нельзя по закону, но все это делали. Хозяйка разглядела в Буяне недюжинную рабочую силу, и он за эту койку колол дрова и носил ей воду. С соседями не общался, да и вообще приходил туда только переночевать. Маленькие дети плакали, спалось Буяну плохо и мало.

      Самое популярное место обитания петербургских бедняков – это Сенная площадь. К Сенной площади выходила дорога, по которой купцы ехали в Санкт-Петербург, здесь они останавливались и торговали. Торговали всем подряд прямо с телег, с возов. Со временем тут образовался самый дешёвый рынок, на котором крестьяне могли продавать хлеб, яйца, сметану, не оплатив за право торговли.

      Сюда же приходили и всевозможные разнорабочие. Кусочком мела они писали на подошве сапога цифру «1» или «2» и садились прямо на неровную брусчатку, вытянув ноги. Цифра означала сумму, которую они просили за рабочий день. Тогда к ним подходил какой-нибудь купец или старик-крестьянин и нанимал их разгрузить товар или что-то куда-то отнести.

      Ни купцы, ни бедняки не славятся честным словом, а тут же были ещё и воры, поэтому на площади постоянно случались драки и мордобои. Сам Буян до краж не опускался, но однажды крепко поколотил толстого торгаша, который думал уплатить ему меньше обговоренного.

      – Бери, что дают и ступай с миром, пока я уряднику не доложил об тебе, – торговец кинул на землю полрубля и отвернулся, собираясь уйти.

      Разбив тому нос, разгорячившись, Буян сунул руку ему в карман и вытащил всё что было.

      – Я сам себе и урядник, и городовой, – сказал он напоследок.

      Перебрав монеты, Буян насчитал три рубля, но возвращать сдачу не стал, а поспешил оттуда прочь. С тех пор на Сенной площади его обманывать больше не хотели.

      Там же Буян познакомился с Нестором – то ли бывшим крестьянином, то ли бывшим казаком из-под Ростова. Толком объяснить не мог или не хотел. Скорее всего, что просто беглый тать. Пообщавшись немного, они поняли, что в их судьбах много общего. Да и у кого они были разные, судьбы-то? Всё тот же голод, те же пьяные помещики, розги да батоги. Изодранный тулуп со вшами. Та же общая на всех кричащая несправедливость. Но, что самое главное, они оба видели только один выход из всего этого.

      – Погоди, погоди, Буян, – часто говаривал Нестор. – Придёт время, мы посрываем с них все эполеты.

      5

      В двадцатый век Санкт-Петербург вступил третьим городом во всей Европе по численности населения, в нём теснились два