Снежный роман. Виктория Лукьянова

там летал. На острова какие-то? Дома что ль плохо отмечается, – проворчав, он толкает дверь и впускает меня в дом.

      – Да, спланировал. Но разве я не могу передумать?

      Дед оглядывается и качает головой. Не верит.

      – Потому что не хочу, чтобы отец приехал и запудрил тебе мозги.

      На мою грубость дед ругается, однако не спорит. Старый, но не дурак. О чем он, впрочем, с завидной регулярностью нам сообщает.

      – Эти ваши дележки денег мне уже в корень осточертели. Успокоились бы. Два дурака.

      – Дед…

      – Уф, не дедкай мне! Знаю же, что опять деньги делите, вот и собачитесь. И меня еще втягиваете.

      Я снимаю пальто и смотрю на спину старика. По сторонам больше не оглядываюсь. Обстановку помню еще со времен, когда бабушка была жива и я гостил тут. Редко, потому что ненавижу деревню. Память, однако, не подводит. Вешалка для одежды находится все там же по левую руку от входа. Коврики под ногами, вроде бы другие, но разве их разберешь. Все тут друг на друга похожи, вещи и люди. Однако в доме пахнет уютом. В этом дед, несмотря на его характер, мне нравится – оставшись один, он не опустился. Следит за хозяйством, дружит с соседями и периодически выносит мозг мне и отцу. Ничего не меняется.

      – Дед, ты же знаешь, как можно все решить.

      Тот хмыкает и качает головой. Знает и не согласится. Потому что принципиален, как и я. Вот вбил себе в голову, что нужно опередить визит отца и приехал, хотя на сегодняшнюю ночь были планы. С друзьями собирались в арендованный для праздников дом, пить веселиться встречать Новый год… А вместо того чтобы ехать в противоположную сторону, примчался сюда. Упрашивать и унижаться перед стариком.

      – Идем чай пить.

      – Дед, я же ненадолго, – отвечаю, но иду за ним на кухню, шлепая тапочками по полу.

      Мне становится тепло и даже уютно. Забытое чувство, которое совсем не радует. Я расслабляюсь, а это плохо сказывается на деловой части визита. В багажнике остался подарок, предусмотрительно припасенной для деда моей ассистенткой, но обычно все презенты я отправляю с курьерами. Сегодня хотел подстраховаться, заболтать старика, задобрить его черствое сердце. Подарок, врученный лично, отлично помогает в таких делах.

      – Сначала чай. Согрейся, а то из носа уже течет.

      Он преувеличивает, но я по инерции тяну носом, будто из него действительно свисает зеленая сопля. Старик хмыкает и указывает на свободный стул.

      – Давай уже, садись и рассказывай, что у вас там случилось.

      Поджав губу, осторожно опускаюсь на стул и посматриваю на топчущегося у плиты старика и прокручиваю в голове правильный ответ. Ему не стоит знать всех подробностей, иначе рассвирепеет, но и утаивать то, что творит отец, не могу.

      – Ты уже слышал про сокращение штата.

      Дед кивает, но не оборачивается.

      – Штат сократили. Тридцать четыре человека уволены по компании в целом. Еще примерно столько пойдут под сокращение в следующем году. В январе будут выдаваться уведомления.

      Дед громко, слишком громко выдыхает