Мудрость толпы. Джо Аберкромби

искоса взглянула на Изерн. – Может быть, я была с ними слишком мягкой. Надо бы тебе съездить к ним с парочкой других каменных сердец.

      В металлическом глазу Трясучки блестело изогнутое отражение высокого окна.

      – Просто предупредить или поучить?

      «Просто предупредить», – вертелось у нее на языке. Но все смотрели на нее. Смотрели и оценивали. Перед такими ублюдками, как эти, она не могла себе позволить выглядеть слишком снисходительной.

      – Решай сам. И возьми с собой Черствого, раз уж он нынче в таком кровожадном настроении.

      – Конечно.

      Трясучка, поманив за собой Черствого и нескольких других, направился к двери.

      – Клевер!

      – Рикке?

      – Съезди со своими людьми в долину Красной речки. Кальдер с его ребятами там порезвились, сожгли пару ферм. Дай им ясно понять, что этот берег реки мой.

      – Снова на холод! – Клевер с вожделением посмотрел на пылающий очаг и вздохнул. – Это большая честь для нас, правда, Шолла?

      Каменнолицая девушка повернула к нему каменное лицо.

      – Неописуемая.

      Пока Клевер и его люди выходили, Рикке подозвала к себе Корлет.

      – Скажи, чтобы вскипятили воды, и вымой этого ублюдка в клетке, ладно?

      – Милосердие? – спросила та, подняв бровь.

      – Разве что к моему носу. Он воняет, как адское дерьмо.

      – Я по-прежнему считаю, что луна бы улыбнулась, если бы он вернулся в грязь. – Изерн потыкала синим пальцем прутья, и клетка начала тихо поворачиваться. Большой Волк лежал на дне, не шевелясь, словно груда грязных тряпок. – Помнишь, как он гонял нас по лесам, замерзших, голодных, пожранных комарами? Помнишь, какие чувства ты к нему испытывала?

      – Я ничего не забыла, – сказала Рикке.

      – Он сказал, что пошлет твоему отцу твои кишки в шкатулке. «Сломай то, что они любят», – это его слова.

      – Я ничего не забыла. Но он нам еще может пригодиться.

      – Признаю, из него получилось отличное украшение. Сидит в клетке, которую сам же и выковал, э? Получил по рогам в той же комнате, где получил по рогам его герой Девять Смертей. – Она хихикнула. – Мой папаша бы долго смеялся, если б узнал, как все обернулось!

      Она похлопала Рикке по подбитому мехом плечу и всунула ей в руку почти опустевшую бутылку.

      – Ты всегда говорила, что твой папаша был полное говно.

      – Еще бы! Такое говно, какое ни одна задница в Земном Круге больше не высирала. – Она помахала своим синим пальцем. – Но он видел холодную суть вещей гораздо чаще, чем многие.

      Изерн зашагала к двери, у порога демонстративно потянулась и сплюнула на пол.

      – Так что не задирай нос, девочка.

      Она закрыла за собой дверь. Щеколда с гулким лязгом встала на место, и Рикке осталась наедине с бывшим королем Севера и Гвоздем, устремившим на нее взгляд своих белесых глаз.

      – Я по-прежнему считаю, что мы должны ударить по Черному Кальдеру, пока можно, – проговорил он.

      – Еще бы. Бить –