Небо на ниточке. Роман-дневник. Вета Ножкина

превращалась в прокаженную или убогую, и быстрее удалялся.

      Жизнь начинала обретать совершенно незнакомые контуры. И что-то внутри подсказывало – надо доделать то, другое, третье… Доделать.

      Предел, который маячил где-то совсем близко, стал стимулом. Я села планировать – в очередной раз смешить пространство. И вдруг появились странные мысли: «А если бы тогда не операция произошла, а наступил конец, – что бы изменилось вокруг? Мир остался бы без моих планов – и ничего не повлияло бы на следующий день без меня».

      Моё присутствие и на самом деле ограничилось. В нашем с Сергеем музыкальном проекте «Наш Остров» ребята стали заменять меня, как ведущую, но сценарии я продолжала им писать. Вроде как ничего не изменилось – жизнь для других людей продолжалась. Я же перешла в отстранённую категорию.

      Итого: пациент, материал, дилетант, наблюдатель.

      ГЛАВА 6. 13 ЯНВАРЯ 2011 – КВОТА

      Наслышанные о том, что мест для госпитализации, называемых квотами, дают совсем мало, мы с Серёжей приехали пораньше, около семи утра, и были уже не первыми. Около здания, в темноте ещё не наступившего утра, на улице перетаптывались с ноги на ногу несколько человек. Все в очередь, но в разные кабинеты. В полвосьмого дверь открыла техничка, и разрешила ожидать прихода работников регистратуры в тёплом помещении.

      В назначенном девятом кабинете недавно установили Интернет. Эта связь с республиканским центром была настолько обложена таинством, что, скорее, сходство можно было провести со связью с Богом. Священнодействие назначения кодового номера больному, определённому на госпитализацию, производилось при закрытых дверях, минут по десять. Вот и мне назначили кодовый номер. По совету «бывалых» заплатила, и назначили. Теперь я стала пронумерованной. Дальше – приёмный покой. А там находились больные, которым не достались места ещё со вчерашнего дня. Когда осталось одно свободное койкоместо в химиотерапию, в очереди началось оживление. Но странное ощущение не покидало – и здесь очередь. За чем очередь? За правом на жизнь?

      Чтобы занять себя чем-то, сидя в очереди, я чиркала в блокноте первые попавшиеся мысли, из которых поучилась вот такая считалка: «Нам, с присвоенным кодовым номером, уже видно – где ад, где рай… На поверке – кто жив, кто помер: – Рассчитайсь! – кричат, – Рассчитайсь! И уже не по имени-отчеству, и не важны ни званья, ни чин… Всё, что прочила жизнь – отсрочено на год, если свезёт – не один. И ни взяток не дать, ни податей. И читается между строк уравненья „куплю равно продано“, где знак равенства ставит Бог. И молитвами нощно, денно открывается истины путь, по прожжённым втекая венам за единственным прикупом – будь!»…

      Это место досталось мне. Может, потому что я не переживала, как другие. В какой-то момент открылась дверь, и высунувшаяся из-за неё голова произнесла мою фамилию.

      Эта считалочка вспомнилась 25 июля 2012, когда пришло очередное письмо от Юли.

      «Привет, Аня.

      Два