Небо на ниточке. Роман-дневник. Вета Ножкина

её, с выдохом… Но и это казалось нелепостью, обманом самой себя, придумкой, в которую не верилось. Это было похоже на детскую игру «понарошку». Я смотрела на прохожих, на продавцов в магазинах, в аптеке, на гуляющих мам с детьми, на радостных и балагурящих, на спешащих и обнимающихся – и… поймала себя на страшной мысли, что я не понимаю, как они это делают, как они радуются… Улыбающиеся, беззаботные – они просто раздвигают в сторону губы или у них происходит какой-то процесс внутри?

      Однажды всё-таки открыла утреннюю рассылку и решила дочитать юмор до конца. Кое-что вызвало улыбку. В последующие дни начала постепенно втягиваться в это навязанное чтение, и вскоре поняла, что анекдоты мне стали раскрашивать чёрную полосу жизни цветными красками. Пришлось как будто заново учиться смеяться, познавать, что такое радость. Я бы сравнила её с крыльями за спиной. Это их взмахи включают, как тумблер, твою улыбку. И крылья трепещут до тех пор, пока взгляд не упрётся в то, что тебя опустит на землю. У тех, кому этого заряда хватает надолго – достаточно сил, чтобы какое-то расстояние жизни не идти, а лететь, не стоять, а парить.

      Оказалось, для того, чтобы смеяться, надо просто читать глупые нелепые истории – в одиночестве, без чьих-либо присутствий, и – смеяться. Об этом я написала Юльке. И вдруг она меня ошарашила, как будто моими же мыслями вслух:

      «Спасибо тебе за эти истории-штучки. Вначале читала и думала – какая же нелепость, а потом, как враскачку, начала смеяться. Отвлекает. Хоть на ненадолго, но отвлекает. А когда зашла мама в палату, я замолчала – что-то оборвалось, и я поняла, что при ней не могу смеяться так, как в одиночку. Что это, Ань? Может, потому что я привыкла жить одна? В последние годы была совсем одна. Нет, я была с Мариком, и заменяла ему и маму, и папу. Так сложилось, что не оказалось со мной рядом человека, за которым я была бы, как за каменной стеной…».

      Юлька стала часто употреблять прошедшее время – «была». Об этом я ей написала.

      «Ты пишешь „была“… Давай научимся „быть сегодня“, а не в прошлом времени. Ты есть сегодня, а в прошлом оставь то, что никогда не возьмёшь с собой в будущее. Анекдоты действительно нелепые. Каждый день читаю какие-нибудь дурацкие истории просто так…».

      Воспоминания о себе я решила выслать Юльке как-нибудь позже, когда она хотя бы перейдёт в такую же категорию реабилитации, как и я.

      Сама же всё хожу и «ворошу свой шкаф», вспоминаю – как готовились к первой химии.

      ГЛАВА 5. ДЕКАБРЬ И ЯНВАРЬ 2010 – МАТЕРИАЛ, ДИЛЕТАНТ И тому подобное

      После второй операции, перед выпиской ко мне зашла лечащая врач:

      – Вам поставили третью стадию. Опухоль солидная, с метастазами в лимфоузлы. Мы удалили всё, что смогли увидеть. Вам назначат курс химиотерапии… Старайтесь не простывать. Любая инфекция для вас может обернуться развитием заболевания.

      Она сказала это как-то вскользь. Позже я пойму, что она и так мне сказала много. А тогда я не осознавала ещё, что вся наша медицина – это разрозненные