Мир без конца. Кен Фоллетт

воли, стоящей за каждым несчастьем, большим и малым. Девушка лишила себя поддержки толпы.

      Приор Антоний, дядя Керис, осведомленный о ее взглядах: им уже не раз доводилось спорить, подался вперед и спросил:

      – Но ты ведь не думаешь, что Господь повинен в болезнях, несчастьях и утратах?

      – Нет.

      – Тогда кто же виноват?

      Керис воспроизвела благочестивый тон приора:

      – А ты ведь не думаешь, что во всех невзгодах следует винить либо Господа, либо Полоумную Нелл?

      – Почтительно говорить с приором! – прикрикнул архидьякон Ллойд.

      Ему не сказали, что Антоний – дядя Керис, а горожане засмеялись: они-то знали чопорного приора и его вольнодумку племянницу.

      – Я считаю, что Нелл никому не причиняет вреда. Да, она сумасшедшая, но совершенно безобидная, – закончила Керис.

      Вдруг вскочил монах Мердоу и зычно возопил:

      – Милорд епископ, жители Кингсбриджа, други! Среди нас бродит нечистый, понуждая слабых ко греху – ко лжи, чревоугодию, винопитию, к гордыне и плотской похоти. – Людям нравились красочные описания Мердоу: вынося безоговорочное осуждение, монах будил воображение и расписывал пороки яркими красками. – Но нечистый не может оставаться невидимым. – Голос Мердоу гремел под сводами собора. – Как лошадь оставляет следы в грязи, как мышь на кухне оставляет крошечные отпечатки в масле, как сластолюбец оставляет свое проклятое семя во чреве обманутой девушки, так дьявол должен оставлять свою метку!

      Все одобрительно зашумели. Люди знали, что имеется в виду, как знала и Керис.

      – Слуг нечистого можно узнать по меткам, которыми он их одаривает. Ведь он сосет их горячую кровь, как дитя сосет сладкое молоко из набухшей материнской груди. Подобно ребенку, ему нужен сосец, откуда сосать, – третий сосец!

      Керис невольно позавидовала умению Мердоу завладевать вниманием толпы. Каждую фразу он начинал негромко, еле слышно, затем повышал голос, нанизывая одну распаляющую воображение фразу на другую и подводил к выплеску возбуждения. А слушатели жадно ему внимали, молчали, покуда он вещал, и под конец взрывались одобрительными криками.

      – Эта метка темная, морщинистая, как сосец, и выделяется среди чистой кожи вокруг. Она может быть где угодно на теле. Иногда она располагается в нежной ложбинке промеж женских грудей и предстает неестественной метой, коварно выдающей себя за естество. Но чаще всего дьявол помещает оную метку в потайных частях тела, на чреслах, в срамных местах, в особенности на…

      – Спасибо, брат Мердоу, – громко перебил епископ Ричард, – не нужно продолжать. Вы требуете, чтобы женщину проверили на наличие метки дьявола?

      – Да, милорд епископ, чтобы, так сказать…

      – Довольно, вы ясно выразились. – Епископ осмотрелся: – Мать Сесилия здесь?

      Настоятельница сидела сбоку на скамье, с сестрой Юлианой и несколькими старшими монахинями. Обнажать Полоумную Нелл мужчинам, разумеется, возбранялось, в отдельном помещении это следовало сделать женщинам, которые