Мир без конца. Кен Фоллетт

папа?

      – Ширинг – независимый боро с королевской хартией. Их торговая гильдия обладает властью действовать на благо суконщиков, удовлетворять нужды. А Кингсбридж принадлежит аббатству…

      – Во славу Божью, – вставила Петранилла.

      – Разумеется, – отозвался Эдмунд. – Наша приходская гильдия ничего не может сделать без разрешения аббатства, а настоятели обычно осторожничают и бережливы до скупости. Мой брат отнюдь не исключение. В итоге едва ли не любые предложения отвергаются.

      Буонавентура продолжил:

      – Ради многолетних связей моей семьи с вами, Эдмунд, а до вас с вашим отцом, мы приезжали в Кингсбридж, но в трудные времена мы не можем позволить себе жить чувствами.

      – Ради этих многолетних связей позвольте попросить вас о небольшом одолжении, – ответил Эдмунд. – Повремените с окончательным решением. Не идите на поводу у предубеждений.

      «Умно», – подумала Керис. Девушка не уставала поражаться тому, как ловко отец ведет переговоры. Эдмунд не стал спорить с Кароли, не пытался уговорить того передумать, иначе флорентиец наверняка бы уперся. На предложение не принимать окончательного решения согласиться куда проще. Это согласие никого ни к чему не обязывает, но оставляет толику надежды.

      Буонавентура не устоял.

      – Хорошо, но каков ваш интерес?

      – Я хочу попытаться благоустроить нашу ярмарку, прежде всего мост. Если нам удастся превзойти Ширинг удобствами, привлечь больше торговцев, вы ведь не уедете отсюда, не так ли?

      – Разумеется.

      – Тогда вот что. – Эдмунд встал. – Я иду к брату. Керис, пойдем со мной. Мы покажем ему очередь на мосту. Хотя погодите. Дочка, приведи-ка того юного умника Мерфина. Нам может пригодиться его опыт.

      – Он может быть занят.

      – Так скажи мастеру, что это просьба олдермена приходской гильдии, – бросила Петранилла.

      Тетка гордилась тем, что ее брата выбрали олдерменом, и напоминала об этом при любой возможности.

      Но она была права: Элфрику придется отпустить Мерфина.

      – Уже иду.

      Керис закуталась в накидку с капюшоном и вышла наружу. По-прежнему лил дождь, пусть и не такой сильный, как вчера. Элфрик, подобно большинству видных горожан, жил на главной улице, что тянулась от моста к воротам аббатства. Широкая улица была запружена повозками и людьми, которые направлялись на ярмарку, шлепая по лужам под струями дождя.

      Как обычно, девушке самой хотелось повидать Мерфина. Он нравился ей с того Дня Всех Святых десять лет назад, когда явился на стрельбище с самодельным луком. Он был умным и веселым, знал, как знала и она, что мир намного больше и диковиннее, чем могло себе представить большинство обитателей Кингсбриджа. А полгода назад они с Мерфином открыли для себя, что есть особая прелесть в том, чтобы быть не просто друзьями.

      Керис целовалась с мальчиками до Мерфина, пускай нечасто, но прежде толком не понимала, что в этом такого. С ним же все было иначе: восхитительно, возбуждающе. В нем бурлило озорство, и оттого все, что бы он ни