Шале. Кэтрин Купер

похмелье стало только хуже, так что я тоже иду прилечь.

      Беру свой планшет, чтобы почитать новости, но он открывается на вкладке с электронной почтой. Внутри у меня все переворачивается, сердце начинает колотиться – я уверена, что не могла оставить его так.

      Снизу доносится стук входной двери, потом тяжелые шаги по ступеням, и сразу за этим распахивается дверь в нашу спальню.

      – Кэсс вернулась! – объявляет Хьюго.

      – Да, знаю. Мы с ней немного поболтали. Мне ее очень жаль – похоже, ей сейчас непросто. Лично я думаю, что Саймон мог бы проявлять больше сочувствия. Да и няня у них – просто сучка, как оказалось… Слушай, Хьюго, ты брал мой «Айпэд»?

      Он хмурится.

      – Нет. Почему ты спрашиваешь?

      – То есть ты не копался в моей электронной почте или в контактах, ничего такого?

      Он целует меня в лоб. Похоже, маленькая драма с временной пропажей Кэсс до того его затянула, что он забыл, как разозлился на меня с утра за вчерашнее поведение.

      – Ну конечно, нет! С какой стати?

      Я пожимаю плечами.

      – Не знаю, – отвечаю, подтаскивая к себе подушки с его стороны кровати, чтобы сесть выше, потому что меня снова начинает тошнить. Хьюго выдвигает ящики комода и роется в шкафу, переодеваясь в лыжный костюм.

      – Что ты делаешь? – спрашиваю я.

      – Собираюсь вставать на лыжи. Мы с Саймоном идем кататься. И так уже убили почти половину дня…

      Я смотрю в окно, за которым почти горизонтально метет снег.

      – Кататься? В такую погоду? На меня не рассчитывай.

      – Будет здорово! Свежая трасса. Нельзя же приехать в такую даль и не покататься из-за плохой погоды! Да и Саймон вряд ли обрадуется, если я откажусь пойти из-за пары снежинок, так?

      Я пожимаю плечами.

      – Как угодно. Надеюсь, вы оба знаете, что делаете.

      Хьюго натягивает теплые подштанники, вскакивает с постели и смачно целует меня в губы.

      – Все будет о’кей – Саймон нанял инструктора, чтобы тот провел нас вне трассы. А ты отдохни пару часиков, и будем делать с тобой ребенка. Приложение показывает, что сегодня твой самый фертильный день.

      Я морщусь: это отвратительно, что он следит за моим циклом – от этого я чувствую себя призовой коровой. Не надо было ему позволять скачивать приложение. Но поскольку ссориться у меня нет сил, я слабо улыбаюсь и говорю:

      – Буду ждать. Увидимся позже. Развлекайся!

      10

      Декабрь 1998 года, Ла-Мадьер, Франция

      Я хочу сесть на подъемник, но оператор грозит мне пальцем. «Trop de vent», – говорит он. Слишком ветрено. Такое ощущение, что я сейчас взорвусь. Это конец. Никаких больше поисков клиентов. Если у Энди не получилось, нам придется что-то предпринять. Дальше откладывать нельзя – мы и так слишком долго тянем. Я думаю попросить у оператора его рацию, чтобы связаться с Энди, но это практически то же самое, что объявить о пропаже во всеуслышание. А какой смысл подрывать себе репутацию, если клиенты могут сидеть в своем шале, набивая рты пирогом?

      Часть меня сознает, что