Шут императрицы: Ледяная свадьба. Владимир Александрович Андриенко

она и есть. И место ей в доме публичном, а не троне государства Российского! Завтра на заседании кабинета я сама стану присутствовать! Надобно корень изменный выдрать, да так чтобы побегов более не пускал!

      ***

      После этого императрица удалилась к себе, дабы отдохнуть и успокоиться в обществе своих шутов и шутих.

      Буженинова как увидела царицу сразу к ней подошла и за руку взяла:

      – Али снова обидели тебя, матушка?

      – Обидели, куколка! Ничего сделать не могут. Только дай и дай всем! Мало они от меня милостей имели?

      – Дак, я те сколь разговорила, гони всех в шею!

      – Всех-то нельзя, куколка. А кто за державой смотреть станет? Россия-то страна огромная. А верных слуг дабы управлять ей нет. Вот беда так беда.

      К ним подошла карлица Новокшенова, и, услышав последние слова царицы, заверещала:

      – Беда, беда, беда. Матушку нашу разобители-и-и-и-и!

      – Замолкни! – дала ей подзатыльник Буженинова.

      От сего обращения Новокшенова заголосила еще больше:

      – Беда! Беда!

      – Не трогай дуру, куколка, в ушах звенит от гомону её. Где Ванька Балакирев?

      – Дак он матушка бит был.

      – Кем это?

      – Дак твоим гофмаршалом.

      – Рейнгольдом фон Левенвольде?

      – Им. Балакирев пузырек с чернилами на платье евоной полюбовницы Наташки Лопухиной вылил. А тот осерчал, и палкой его отходил.

      – А Лакоста где? Отчего не вижу короля самоедского?

      – Его шут твой Мишка Голицын отлупил. Вот потеха-то была, когда дрались они. Жаль, ты не видала того, матушка.

      – Квасник? Отлупил? За что? – удивилась царица.

      Она знала Квасника как самого несчастного и забитого их своих шутов.

      –За дело вестимо! Я его про сие попросила. Задирает меня сироту несчастную. Я и сказала Кваснику. Чего смотришь как девицу забижают? Дай в морду Лакосте. Тот и дал!

      – За тебя, стало быть, стал, куколка? Тогда прощаю ему побои Лакосты, – улыбнулась Анна.

      – А про женишка для меня подумала ли, матушка? Сколь ожидаю милости твоей.

      – Не до того сейчас, куколка. Погоди малость. Забот то у меня державных сколь? Ведаешь ли? А что нового при дворе моем болтают?

      – Камергер твой Юсупов женился, матушка.

      – Женился? – Анна любила сплетни, это отвлекало её от забот. – Да на ком? Ведь девок подле него столь много было.

      – На ком, того я и не ведаю, матушка! Но девку за себя взял статную. Её Юшкова видала. Но при дворе сия девица не бывала еще.

      – Дак пущай приходит! Посмотрим! А ты где видала то сию девку? – спросила Анна лейб-стригунью Юшкову.

      – Да намедни, матушка. В санях она с Юсуповым каталась. Я то у слуг и расспросила юсуповских кто сие такая. Они и ответили, что женка, мол, барина нашего.

      – Женился таки греховодник старый, – императрица хлопнула в ладоши. – Вот уже и не чаяла, что женится. А он женился.

      Анна снова обратилась к Бужениновой. По лицу карлицы видела, что не все еще та выложила.

      – А чего еще