Русский город Севастополь. Книга вторая. Сергей Анатольевич Шаповалов

нас. Но они на чужой земле, а мы свою, родную оберегаем, – и нас не победить!

      – В землю вкопаемся по колено, чтобы не отступать! – ответили солдаты.

      – С корабля ходу нет! – поддержали матросы. – Вместе с палубой сгорим!

      Корнилову доложили: его ищет адъютант Меньшикова. Адмирал спустился с бастиона и увидел капитана Панаева. Неподалёку стояла толпа каких-то оборванцев.

      – Вам подарочек, – сказал Панаев, указывая на оборванцев. – Два батальона.

      – Стройся! – прозвучала команда, и оборванцы тут же встали в две шеренги.

      – Передайте Александру Сергеевичу: спасибо, конечно, за подарочек…, – смущённо ответил Корнилов. – Но где вы взяли этих бродяг?

      – Эт вы зря, Владимир Александрович. Какие же они бродяги? Потрёпанные слегка – правда. Так скоро все такими будем. А перед вами пластуны из черноморского казачьего войска. Народец, может, и невзрачный на вид, но очень ценный.

      Смотреть без слез на них было невозможно. Чекмени все в заплатах, потёртые, с рваными краями по подолу. Зато газыри на груди сверкали начищенной медью. Папахи из овчины напоминали вороньи гнезда. Но на поясе у каждого отменный кинжал или шашка в чеканных ножнах. Обувка – непонятно из чего сшита: онучи – не онучи, сапоги – не сапоги. Однако, ружья новенькие, и патронные сумки бельгийские. Лица у всех смуглые, обветренные. Взгляд суровый. Многим, судя по седым усам, уже давно за пятьдесят.

      Корнилов слегка растерялся. Что сказать? Как поприветствовать черноморцев?

      – Здравствуйте, казаки! – громко сказал адмирал.

      – Здравие желаем, ваше высокоблагородие! – нестройно ответили черноморцы.

      – Нет ли среди вас тех, кто в двадцать восьмом Анапу брал? – спросил он.

      – Есть, – ответил ему знаменосец одного из батальонов. – Вот и на знамени нашем золотом написано: «За отличие при взятии Анапы», – развернул он полотнище.

      Корнилов подошёл ближе. Взглянул на знамя.

      – Помним вашу славную победу, – сказал адмирал. – Уверен, что и здесь вы послужите царю, как в былые годы.

      ***

      Павел темными улочками, наощупь пробирался к четвёртому бастиону. Стояло тихое безветренное утро. Осень уже чувствовалась в прохладном тающем тумане. Вчера день был ясный, жаркий. Павел не знал, куда деться от раскалённого солнца. А сейчас его пробирала дрожь, несмотря на плотную шинель. Погоди, – успокаивал он себя, – сейчас туман рассеется, и опять будешь чахнуть от жары. Солнце ещё не продёрнулось сквозь белёсую завесу, но город уже проснулся. Шли колонны солдат и матросов, стуча подкованными сапогами. Цокали копыта, скрипели колеса. Молочница голосила, зазывая хозяек купить свежего молока. Дворники мели улицы, шоркая мётлами по мостовой. Лавочники отпирали магазины. Запах свежего хлеба мешался с угольной пароходной гарью и солёным дыханием моря.

      На бастионе все тихо. Матросы сидели у орудий. Тонкими струйками вился дым над зажжёнными фитилями. Наблюдатели во все глаза вглядывались во вражеские окопы. Туман редел.