Любовь не обсуждается. Ася Невеличка

окончательно.

      Глава 3. Рудимент

      Я сидела перед Тобольским на капоте его навороченной тачки и понимала, что мне уже нечего терять. Я даже закричать, позвать на помощь не смогу!

      Кто так жестоко надо мной шутит там сверху?

      Но мне безумно хотелось стереть с его лица довольную гримасу. Поэтому я положила руки на отвороты его светлой рубашки и демонстративно вытерла, продолжая глядеть в глаза.

      Своего я добилась, настроение Тобольского изменилось.

      – Никак не успокоишься, мелкая?

      Он неуловимым движением перевернул меня в воздухе и уложил на тот же капот только животом. Я беззвучно заскулила, когда почувствовала его руку у себя между ног.

      – Значит, еще не до конца отработала урок. А я долгов не оставляю.

      Я пыталась сопротивляться, когда он полез в трусы, но сопротивление быстро пресекли.

      – Будешь брыкаться, позову парней, они тебя подержат.

      И я затихла, ломая последние ногти о лакированный капот автомобиля.

      – Твою мать, какая узкая, – зашипел сзади Тобольский, пытаясь просунуть в меня палец.

      От боли закусила губу до крови.

      – Ты девственница, что ли?

      Я всхлипнула и затряслась от рыданий. Не так я представляла себе первую связь. И уж точно не с тем.

      – Шутишь? – совсем другим тоном спросил Ник.

      И я снова оказалась нос к носу с Тобольским. Он вертел меня как шашлык на шампуре.

      – Девственница? – снова прохрипел он, с таким удивленным выражением лица, как будто ему только что сообщили, что Дед Мороз существует.

      Я кивнула. Бесполезно юлить. Да и положение у меня не то.

      – Сколько тебе лет? Двадцать?

      Мотнула головой и попробовала сказать. Не получилось. Показала на пальцах.

      – Двадцать один? – еще больше изумился Тобольский. – И до сих пор ни с кем?.. Как ты вообще сохранилась?

      Сейчас мы стояли друг перед другом в очень двусмысленном положении. Я все еще сидела на капоте, раскинув ноги и с порванными трусами. А Тобольский уперся руками по обе стороны от моих бедер и наклонился, лицом практически нависая над моим оголенным интимным местом.

      Спасали сгустившиеся сумерки. Я мысленно молилась, чтобы меня никто не увидел в таком виде… Хотя казалось, ниже падать уже некуда.

      – Девственница… Охренеть, – сокрушался надо мной Тобольский, слишком близко разглядывая мои гениталии.

      А потом нагнулся и… поцеловал.

      Между ног.

      Вбирая губами не совсем чистые складки.

      Я замерла, в шоке ожидая расплаты. Но вид внезапно опьяневшего Ника смутил:

      – Как же ты восхитительна на вкус.

      Шизанутый дебил.

      – Есть хочешь?

      Я промолчала. Но похоже это был не вопрос, а от меня ответ не требовался.

      – Костя, достань покрывало какое-нибудь, чтобы она нам машину не запачкала.

      Один из знакомых амбалов обернул меня в тонкий плед и приподнял.

      – Может, в багажник, Никита Сергеевич?

      Тот поморщился, но покачал