Любовь не обсуждается. Ася Невеличка

амбалов.

      – Вы все шлюхи, просто вам еще не показали ваше место.

      Я развернулась, просто закипая от бешенства:

      – Вы… вы… Знаете, теперь я понимаю, в кого Стас такой козел!

      Сзади мне тут же подбили под колени, и я упала перед Тобольским. Меня держали согнутой перед ним, но снова схватили за волосы и задрали голову, чтобы я видела стоявшего передо мной мудилу.

      – Он говорил, что у тебя грязный рот и ты не сдержана на язык, – задумчиво произнес Ник, разглядывая меня в свете фонарей и окон общежития.

      Я старалась не думать, какой сейчас спектакль разыгрывается перед всеми студентами универа. Подумаю об этом завтра. Может быть.

      – Что ты раздаешь оскорбления направо и налево. И он просто хотел проучить тебя.

      – Он врет!

      Сзади пребольно дернули за волосы. Я замолчала.

      – А мне кажется, мой сын прав. Ты оскорбляешь других, чтобы унизить, но ты ничего не знаешь об унижении. Но я обещаю, что скоро станешь профи в этом вопросе.

      Он наклонился и рванул на мне футболку, разрывая ее от выреза до самого конца. Я закричала.

      – Подержите ее. И снимите это недоразумение с задницы.

      Я пыталась сопротивляться амбалам, но меня быстро раздели до трусов, не давая закрыться руками.

      В это время Тобольский достал бутылку шампанского из машины, снял проволоку и затряс, направляя на меня. Крики абсолютно ничего не изменили. Через пару секунд я стояла голая и облитая шампанским на морозе перед окнами общежития.

      Тобольский наклонился, подобрал припорошенную снегом и грязью визитку, сунул мне за резинку трусов и жестом велел парням отпустить меня.

      – Завтра. В девять вечера. По этому адресу. Приносить извинения тоже надо учиться.

      Он развернулся и сел в машину. Двор резко опустел, а машины синхронно выехали и умчались прочь, унося с собой весь сегодняшний ужас.

      Я очнулась, только когда сзади подбежала Гелька и накрыла меня кофтой, со слезами причитая:

      – Что же будет… Что же будет…

      – Ничего не будет, – опустошенно ответила я. – Меня припугнули и уже забыли.

      Глава 2. Ничего не будет

      Ночью я не спала. Меня трясло от нервного озноба. К утру поднялась температура и я поняла, что, возможно, виноваты не только нервы.

      – Гель, ты иди, я в комнате останусь. Мне что-то плохо.

      – Не удивительно. Может таблеток каких купить?

      – У меня что-то есть. Не переживай.

      – А что с этим… С козлом?

      Я поняла, что Гелька имеет в виду Стаса. Я успела ей вчера все рассказать, когда мы закрылись от всех любопытных в своей комнате.

      – Ничего. Обойдется без извинений.

      – Ты уверена?

      Я ни в чем не была уверена. Даже события прошлой ночи сегодня казались каким-то кошмарным сном. Не могут же взрослые люди быть такими отмороженными, как и их сыночек? Или могут?

      – Если они вчера были под кайфом, то сегодня им точно не до меня. Надеюсь, даже не вспомнят, – проговорила и отвернулась к стенке.

      От слабости и температуры я почти моментально уснула,