Шесть алых журавлей. Элизабет Лим

не могу говорить, – даже мои мысли звучали обреченно. – Мои слова… они приносят смерть… я убила лебедей».

      Бумажная птичка молчала несколько секунд. А затем ответила с удивительной нежностью:

      «Что такое слова, как не дурацкие звуки, что утомляют язык? Они тебе не нужны, чтобы найти братьев. У тебя есть я, так что помни, что ты не одинока. Мы разыщем их вместе. А до тех пор больше никаких слез, ладно?»

      Ее обещание тронуло меня до глубины души. Я никак не ожидала такого от бумажной птички и крепко прижала ее к себе, оберегая от волн, бушевавших вокруг нас.

      «Найди свет, который озарит твой фонарик», – говорила мне мама. И Кики стала этим светом.

      «Ладно».

      «Кстати, – начала она, садясь мне на ладонь, – думаю, что те бандиты на самом деле были рыбаками».

      «Почему ты ничего не сказала?»

      «Я застряла в твоем кармане».

      Я улыбнулась, чувствуя прилив былых сил.

      Вместе мы нашли деревню Тяньи – единственную на этом острове. Задрав нос до самого неба, я прошлась по ее улицам с видом и достоинством принцессы. Но всем было плевать на мою грациозную походку и изящные жесты, или как гордо я шевелила губами, не издавая ни звука. Все видели лишь мое порванное платье, грязные ноги и странный горшочек на голове. Все понимали лишь то, что я не могу говорить. И посему отвергали мои безмолвные просьбы и поворачивались спинами.

      «Отец непременно найдет меня, это только вопрос времени», – мрачно напомнила я себе. Оставалось надеяться, что Гуйя выжила. Служанка должна была слышать, как мои братья боролись с Райкамой. Она расскажет гвардейцам, а те, в свою очередь, доложат императору, и он заставит эту ведьму снять проклятие. От меня же требовалось только дожить до тех пор.

      Вот только как выжить без пропитания? Я пробовала просить милостыню, но никто не хотел помогать странной девушке с деревянным горшочком на голове. Пробовала писать на земле, но деревенские не умели читать. Дети собирались группками, чтобы поиздеваться надо мной, некоторые жители забрасывали меня камнями, называя демоном, но я не могла высказаться в свою защиту или даже взглянуть им в глаза.

      После трех дней, что я страдала от их равнодушия и плевков, а также спала на улице, набивая желудок одной лишь дождевой водой, моя надежда зачахла.

      Голод довел меня до отчаяния. А отчаяние придало смелости.

      На рассвете я прокралась к серому заливу, где швартовались все рыбаки, и отвязала лодку, на которой добывали креветок.

      И не замечала тень женщины, нависшей надо мной, пока не стало слишком поздно.

      – Никто не смеет красть у госпожи Дайнань, – прошипела она и замахнулась удочкой. Не успела я среагировать, как меня с такой силой стукнули по деревянному горшочку, что в ушах зазвенело и весь мир закружился.

      Я потеряла сознание.

      Глава девятая

      Придя в чувство, я попыталась встать, но госпожа Дайнань снова ударила меня по голове.

      – Лучше бы ты покинула остров вплавь, девочка.