Светлая сторона полуночи. Анжела Кристова

левого локтя журнальный столик. На нем стояла полная пепельница окурков.

      – Может, вы встанете с кресла и как хозяин дома, раз не спите, нальете мне сами чаю?

      Он промолчал. Смотрел на нее и молчал, и от этого немого взгляда Алене стало неуютно, сильней, чем в его машине. В разы сильней и неуютней так стоять столбом перед разглядывающим тебя мужчиной.

      – Могу я узнать?

      Его взгляд замер на лице, как ждал, что Алена еще скажет. Продолжила:

      – Где спит Антон?

      – В своей комнате.

      Так, этот неприятный мрачный тип ей чаю не нальет. Он даже не встанет с кресла, не перестанет курить и пялиться на нее из этой позы: спина расслаблена, откинута на спинку кресла, ноги вытянуты и широко расставлены.

      Отвернулась, оглядела убранство кухни. Нашла чайник и плиту, заметила гору грязной посуды в раковине.

      Подошла в мрачной решимости напиться. Собралась уже подставить чайник под струю воды из крана, как хозяин дома подошел. Вырвал чайник из рук. Отошел к окну, нагнулся там. Налил в чайник воду из стоящей там бутыли.

      Вернулся, включил чайник. Следом на огромный стол выставил кружку, пачку чая в пакетиках и картонную коробку рафинада. Все делал молча. Алена была этому даже рада. Ну не располагал он к общению. Никак.

      Пока возился, она стояла в том же месте, у раковины полной использованной посуды. За спиной плита.

      Чайник загудел закипая. Сейчас она нальет себе чаю и уйдет в комнату. Может, и уснет…

      И тут в кухню зашел Антон.

      – Я тоже хочу чаю…

      Часть 4

      Вместо тепла – зелень стекла, вместо огня – дым.

      Из сетки календаря выхвачен день…

      Группа Кино «Перемен»

      Стас

      Понял, что не хочет спать, как только отдал короткую команду Антону:

      – Спать ложись.

      Сын мигом убежал к себе, побросав на пол шапку, куртку…

      Команду отдал, как собаке…

      Стас сильно злился, но сегодня уже поздно отношения выяснять. Да и посторонний в доме. Посторонняя, если быть точным. Какое-то странное томление в душе эта посторонняя у Стаса вызывала.

      Все теперь завтра: почему потерялся, как так вышло, что потерян телефон и как вышло, что эта посторонняя обратила на тебя, сына, внимание?

      Побывав в душе, вернулся на пустую кухню. Уселся в кресло, закурил. Путных мыслей, да и вообще чего-то связанного, в голове не наблюдалось. Раздумывая, а не выпить ли еще, неспешно докурил, затушил окурок и сразу же прикурил новую сигарету. Выпуская дым в темноту, прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла, вытянул расслабленно ноги.

      Какая-то она борзая, про таких говорят еще: безбашенная девка. Это точно! Точно про нее… Смотрела как! Вот уверен, не пропала бы. И зачем он ее к себе привез? Надо было, как просила, высадить на дороге, может, даже припарковаться недалече и посмотреть, как она попробует голосовать – в короткой куртке, в сапогах на каблуках. Ага! В одиннадцать ночи.

      Сапоги у нее добротные и ноги в сапогах, тоже ничего. Он разглядел в полумраке коридора.

      Стас