Смерть из первых рук. Сергей Серп

патологоанатома был близок к каллиграфическому и не переставал удивлять, как полная противоположность стереотипу о врачебном «мастерстве» наскоро заполнять документы. На двери кабинета висела табличка «Доктор медицинских наук, профессор Брянский Яков Моисеевич»

      – Яков Моисеевич, можно? – засунув голову в кабинет, спросил Борисов.

      – Да-да, – пригласил врач, не отрывая взгляд от заполняемой формы.

      В отличие от обычной поликлиники, морг хорош тем, что даже если у врача на приеме лежит пациент, он, скорее всего, примет вас, поскольку пациенту спешить уже точно некуда. В судебно-медицинском морге занимаются исследованием и экспертизой трупов при насильственной смерти, а также подозрении на нее, тел, личность которых не установлена и в случаях, когда родственники жалуются на проводимое перед смертью лечение.

      Брянский положил ручку на стол и, сложив руки, как ученик за школьной партой, поднял глаза на следователя.

      – Присядьте, сейчас пару слов, а затем пройдем к осмотру.

      – Есть что-нибудь любопытное?

      Брянский улыбнулся.

      – Женщина, лет двадцати восьми, точно до тридцати, время смерти в интервале между одиннадцатью и часом ночи. Тело сильно искалечено, но причиной смерти является асфиксия, на шее обнаружена странгуляционная борозда, в борозде микрочастицы синтетической ткани. Однозначно сказать, что это удавка – я не могу. Далее по лицу: нижняя челюсть имеет многочисленные переломы, передние зубы на верхней и нижней челюсти отсутствуют. Что интересно: раздробленные части верхней челюсти загнуты внутрь. Сейчас покажу. – Патологоанатом перевел дух. – На спине отсутствует значительная площадь кожного покрова. На затылке имеется диагональное скальпирование, но оно отличается от борозды вдоль позвоночника. То есть это не просто стесанная кожа, в этом месте было сильное ударное воздействие, причем по касательной траектории. Верхние позвонки спрессованы, что тоже не характерно для повешения, но возможно при ударе, который и привел к скальпированию. Вот и думайте, гражданин следователь.

      – Следов изнасилования нет?

      – Нигде. Кстати, она – девственница.

      – Что? Вы же сказали, что погибшей двадцать восемь лет, как она может быть девственницей?

      – Евгений Иванович, вы сомневаетесь в моей профессиональной компетентности?

      – Ни в коем случае, Яков Моисеевич.

      – Пройдемте к телу, – врач провел рукой в направлении двери, и следователь уверенно зашагал по коридору. Несмотря на высокие потолки, в вестибюле никогда не было эха. Считалось, что здание судебного морга, не привыкшее к громким звукам, само поглощало шум. Даже стук шагов здесь, больше напоминал далекую ритмичную капель.

      У входа в секционное помещение, где проводились вскрытия, Борисов пропустил врача вперед, и тот, зайдя внутрь, не глядя, шлепнул по ассшеему на стене выключателю. Комната мгновенно озарилась холодным белым светом, как будто перед железной сценой анатомического театра подняли занавес.