Берлинская рулетка. Александр Тамоников

днем тут все выглядело уныло. Царил неубиваемый запах копоти и гниения трупов. Люди к нему уже привыкли.

      Восточная часть площади использовалась как склад для хранения стройматериалов. Там гремели самосвалы, рычали бульдозеры.

      В западной части Потсдамерплац работал стихийный блошиный рынок. Не сказать что власти приветствовали его появление, но особо работе не препятствовали. Сюда заглядывали не только советские патрули, но и британские, американские. До них никому не было дела. На рынке всегда было людно. Среди военных сновали подозрительные личности, в кулуарах заключались сомнительные сделки.

      Сюда поступали продукты, украденные с армейских складов, и продавались по сумасшедшим ценам. В армиях союзников отмечалось такое же воровство. В этом советские интенданты и снабженцы были неоригинальны.

      На рынке постоянно терлись американские и британские военные, мелькала советская форма. Но в основном сюда приходили простые берлинцы в надежде приобрести продукты, обменивали на еду припрятанные ценности.

      В северном конце площади выстроилась очередь к советской полевой кухне. Посуду немцы приносили с собой. Розовощекий крепыш в поварском колпаке ловко орудовал поварешкой, вываливал кашу в протянутые миски. Но удовлетворить потребности всего района он не мог.

      – Граждане, каша капут! – объявил боец, скрестив руки над головой.

      Над очередью прошелестел горестный вздох. Люди неохотно расходились, шли на рынок. Здесь продавали и обменивали практически все: старую и новую посуду, картины, одежду, одеяла, книги, школьные учебники, предметы мебели, патефоны, древние телефонные аппараты. Кто-то продавал полуразобранный мотоцикл, кто-то – мешки с крупой, стыдливо прикрытые довоенными календарями. В продуктовых рядах народ разбирал страшноватую мелкую картошку с глазками, капусту, морковь. Вдоль рядов блуждали толпы людей, одни приценивались, другие делали покупки.

      Наступила эпоха натурального обмена. Хотя в ходу по-прежнему были и деньги. Это рейхсмарки – за неимением других, английские фунты стерлингов, американские доллары, советские рубли.

      Градов расставил людей. К услугам рядовых красноармейцев он решил не прибегать, обжегся уже. Романовский занял западный участок площади, Грамарь стоял на юге, где продавались семена и сыпучие продукты. Капитан Нагорный обосновался в восточной части рынка, делал вид, что приценивается к товару.

      Все подчиненные были в форме. В противном случае Влад не смог бы выявить их в толпе.

      Обмундирование тут никого не смущало. В присутствии военных люди даже чувствовали себя спокойнее, но на всякий случай не пересекались взглядами с советскими солдатами и офицерами.

      Градов бродил по центральному ряду, делал вид, что присматривается к товару, а сам наблюдал за лицами людей. Иногда он как бы невзначай крутил головой, искал своих товарищей и не всегда их находил. Что-то постоянно заслоняло ему обзор.

      Подползли