Каникулы безобразия и другие невероятные истории. Владимир Владимирович Майборода

Пых открыл глазки и потянулся.

      «Вот не лень же ей кукукать!»

      Противная кукукалка жила у соседей за стенкой, дразнила котёнка, мешала спать – и ничего с ней нельзя было поделать.

      – Кыр-кыр! – передразнил её Пых и фыркнул. Хорошее настроение всё равно с утра никаким кукуканьем было не испортить.

      Дома никого – папа, мама и Вадик ушли рано утром. Пых проводил каждого до двери и, с ощущением хорошо выполненной работы, улёгся на кровать.

      Постель приятно пахла Вадиком. Пых вытянулся, как только мог. А мог он ого-го как! И всё равно места было ещё очень много. Чем бы ему заняться, пока один? Например, можно наконец узнать, что там в шкафу на верхних полках интересного. Или спрятаться за шторой и подождать, пока на подоконник не прилетит голубь, а потом выскочить и напугать его. Идей было много, но не успел он обдумать и половину, как нечаянно уснул.

      Сон был такой хороший, он ел что-то вкусное, а потом гонялся за бабочкой. И уже почти её догнал, как бабочка повернулась к нему и сказала противным голосом: «Ку-ку!»

      Пых хотел ей крикнуть: «Бабочки не говорят "ку-ку"!» – но вдруг проснулся.

      «Ладно, хватит лежать! Надо сделать что-нибудь полезное, например, подкрепиться».

      На кухне в его мисочке была только «сушка», так мама Катя называла сухой корм для котов. Он вспомнил её слова: «Котятам нужно сбалансированное питание для хорошего роста!»

      – Котятам нужны колбаска-мяско-сосиска-вкусняшка! – всегда возражал ей Пых. На что мама Катя отвечала:

      – Вот и Пышечек мяучит, что со мной согласен!

      – Я не согласен! – ещё сильнее кричал котёнок и очень расстраивался.

      «Ну почему-почему она не понимает меня!»

      Пых погрыз «сушку» без всякого удовольствия и запил водичкой из другой миски.

      – Шурх! – раздался странный незнакомый звук.

      Пых замер, осторожно повернулся, выгнул спину и поднял хвост трубой. Его носик быстро втягивал воздух, чтобы найти чужой запах. Глаза Пыха стали большими, ведь нужно было всё увидеть.

      Он уловил какое-то движение высоко, почти под потолком. Чёрненькая точка быстро двигалась по деревянной палке-карнизу, на которой висели шторы.

      Опасность! На дом напал враг и никто, кроме Пыха, не сможет дать ему отпор!

      «Ту, ту-ту, ту!» – пропели внутри у котёнка звонкие трубы, что означало «В атаку!», и он бросился вперёд.

      Пых подпрыгнул и, зацепившись когтями, повис на шторе.

      – Тресь! – сказала штора, и половина крючков, на которых она держалась, отвалилась. Пых понял, что надо спешить. Карниз поскрипывал, штора угрожающе раскачивалась и трещала.

      «Спокойно, у меня всё получится!»

      Пых выбросил вперёд правую переднюю лапу и зацепился когтями повыше. Затем то же проделал левой лапой. Медленно, но уверенно он лез наверх.

      «Интересно, я уже высоко?»

      Он осторожно повернул голову.

      – Ого! – громко мяукнул Пых, а про себя подумал, что лучше бы не смотрел вниз.

      Вот и карниз, можно и дух перевести. Теперь-то он узнает, кто осмелился напасть на их дом. Враг был чёрный, у него было много-много ножек и глаз-бусинок. Великаном его