Друг. Константин Сергеевич Логутов

недобитому прямо в лоб. Немного уверенности плюс короткое движение пальцем, и всё – одним бандитом на свете меньше… Но в последний момент решимость покинула меня, и, перешагнув через раненого, я выбежал из арки.

      Над Питером нависла ночь. Но город не спал, его двуногие обитатели продолжали бурную жизнедеятельность и после заката солнца. Пройдя с километр по незнакомой улочке, я вышел обратно к шоссе. Дорога была оживлена и ночью, сверкающие огни проносящихся автомобилей немного успокоили душу. Никто на меня не таращился, никто не гнался. Я сразу окунулся в океан искусственного света и, вынырнув, поплыл на волнах дешевой попсовой музыки. Люди, как и днем, куда-то спешили и торопились, а я не бежал никуда. Просто медленно шел вперед, пытаясь отойти от пережитого шока.

      Что теперь делать?!

      В глубокой задумчивости я доплелся до развернутого перекрестка, здесь Ленинградское шоссе заканчивалось, переходя в Токсовское, названное в честь одноименного района Петербургской агломерации. Я посмотрел на указатели. Налево уходила трасса «41К-66», под номером висела табличка, именующая ее проспектом Космополитов. Я невесело усмехнулся. После переворота каждый уважающий себя город наплодил таких проспектов, улиц и переулков, стараясь угодить политическому режиму. Свернув на трассу, я наткнулся на придорожную забегаловку, из приоткрытой двери раздавались звуки музыки и клубились облака сигаретного дыма. Сразу захотелось что-то съесть, дикий голод скрутил желудок. Не обращая внимания на удивленные взгляды завсегдатаев, я подошел к стойке. Бармен, низенький усатенький человечек в замызганном переднике, предложил мне водки и сомнительную по свежести колбасу, быстро ушел в подсобное помещение. Не обратив на это особого внимания, я взял бутылку с рюмкой, нарезку и сел за свободный столик, подальше от всех посетителей. Выпил раз, хлопнул еще, заел вонючей колбасой. Оглядел затравленным взглядом посетителей – те дружно отвернулись – выпил снова. Мысли в замутненной голове перестали бешено метаться, накатило безразличие.

      Прошло минуты две-три, когда где-то на входе, у пустого летом гардероба, раздался шум. Спустя секунду в зал вошли трое рослых бритых парней, одетых в черную униформу группы быстрого реагирования. Один встал у входа, а двое других, поигрывая дубинками и раздвигая собой редкие танцующие парочки, подошли к моему столику.

      – Пройдем с нами, парнишка, – небрежно бросил мне один из них, слегка схватив за край порванной жилетки.

      Я похолодел. Черт!

      *      *      *

      Твою мать! Проклятье!!! Что за кошмар?! Когда это закончится?!

      В дикой панике я бежал прочь. Вместе со мной, громко визжа, бежали посетители злосчастной забегаловки. Куда бежали – непонятно, ведь всё равно оперативники найдут всех. И меня тоже… Тогда куда бежал я?!

      Бл**ь!

      Дождь разразился не на шутку. В какой-то момент я поскользнулся, едва не упав, и выронил пистолет. Грязно выругавшись, остановился, поднял оружие за еще горячий ствол и, услышав вдалеке вой милицейской