Забытые: Тени на снегу. Дарья Гущина

в меня коготки, и уселось. Ждать. И я ощутила его острее, чем вчера. И снова оно почудилось неопасным.

      И я тоже… подожду.

      Затишье оказалось удивительно долгим – мы ехали до поздних сумерек. И, наверное, двигались бы и дальше, если бы Зим видел в темноте, как мы с псом. Но знающий скомандовал привал, хотя зима не подавала признаков злости. Ни дуновения ветра, ни снегопадов. Даже солнце несколько раз приветливо выглянуло из-за туч, и свежий снег в его лучах вспыхнул сотнями искр – на пуховом покрывале сугробов, на разлапистых елях, в морозном воздухе.

      Однако едва стемнело, Зим снова нашёл поляну и обустроил очередной сугроб. Пёс за это время опять быстро сбегал на охоту и притащил несчастное пожёванное тельце. И, казалось, всё будет как вчера – и зима привычно рассердится, и ночь отзеркалит ночью.

      Но – нет.

      Когда голодный Норов, на завтрак и обед сжевавший мои последние бублики, скрылся с тушкой и котелком в снежном доме, Зим отозвал меня в сторону и прямо спросил:

      – Сколько у тебя чар осталось? Ты же запаслась загодя?

      – Мало, – недовольно сморщилась я. – Пять-семь. Из них лишь три – сильные. Вернее, они были бы сильными в мой сезон. Сейчас… увы. Осени в них – три капли вместо сотни. А что? – и насторожилась. – Кто?

      Знающий оглянулся на сугроб, наклонился ко мне и шепнул:

      – Дети зимы. Голодная стая.

      Я невольно сглотнула:

      – Где?

      – Пока далеко, но я их уже слышу. Думаю, к середине ночи будут. И их так много, что бежать уже некуда. Сметут.

      Дети зимы – малоизученная и бесконечно опасная волшебная необычность. Зачем Шамир их создал, никто не понимал, но – зачем-то создал. Существа, сотканные изо льда и снега, появлялись с началом зимы и проносились подобно горной лавине, сметая всё на своём пути, словно зверским голодом одержимые. Они ничего не боялись и не видели препятствий. Но, как и всё снежное, были чувствительны к теплу. И к непреодолимым препятствиям в виде гор и прочных городских стен, о которые разбивались, превращаясь в мёртвый снег. Но до тех пор могли натворить много бед.

      Шамир изо всех сил старался сделать так, чтобы стая появлялась только раз в сезон и в пустынных местах, подальше от людей. А одинокие спутники… сами виноваты.

      – Ось, – тихий голос Зима стал смущённым. – Ты не ругайся, но… У тебя есть… ещё что-нибудь? Ну, э… Ну что-нибудь?.. Я поставлю стену… но не уверен, что её хватит. Я же не Забытый, чтобы горы возводить. Первый десяток разобьётся, но второй проломит.

      – Есть, – поколебавшись, призналась я. – Но ты не должен этого видеть.

      – Твой план? – с готовностью уточнил он.

      Я тоже оглянулась на сугроб, хмуро посмотрела на древние ели и решила:

      – Проложи тропы в том направлении, откуда прибежит стая. Я пойду в лес одна. Одна, Зим. Расставлю силки и прорежу тварей. Ты за мной не пойдёшь. Останься здесь. Я вернусь, когда закончу.

      – Успеешь? – засомневался знающий.

      – Успею, –