Поэтический батл «В Переплет!». Ольга Семеновна Полещук

изворотлива: твои слова,

      как ни прицелься, пролетают мимо.

      Когда я отвечаю невпопад,

      ворон считаю… Снимешь туфли в холле

      и перья вынимаешь из-под пят

      (ты ангелов прикармливаешь, что ли?)

      Когда бойкот объявит телефон

      ночным звонкам и сообщеньям в чате,

      и освещает матовый плафон

      нетронутую сторону кровати.

      Когда осядет недопитый чай

      на белой чашке траурной чертою –

      прости меня. Всегда меня прощай,

      хотя бы я прощения не стою.

      *   *   *

      Не хотелось бы только вдруг умирать, сегодня -

      в череде недописанных книг, неудач, болезней,

      не надеясь уже похудеть или стать свободней,

      ненавидя себя за стремление стать полезней.

      Оставлять о себе на память долги и штрафы,

      два пакета белья для прачечной в коридоре,

      в марсианских глубинах (точнее – впадинах) шкафа

      восемнадцать платьев, ещё не видевших море.

      Не хотелось врасплох застигнутой быть, в домашнем,

      в раздражении или паче того в обиде,

      не оставив инструкций – как поступить домашним,

      или паче того – кого-то из них не видя.

      Мне бы день или два: причесаться и причаститься,

      завещание, платье выбрать, на стол посуду…

      А пока я сижу – нахохлившаяся птица,

      не готова, и суетиться пока не буду.

      БАТТЛ ПОЭТОВ

      Сергей Золотарев

      Автор книг стихов «Книга жалоб и предложений», «Линзы Шостаковича», а также в качестве поэта и прозаика не раз печатался в толстых журналах. Миссия его творчества – удивлять!

      -«Мероприятие необычное. Опыт интересный. Спасибо организаторам за интерес к современной поэзии. Единственно, я уже об этом сказал, я бы не стал сравнивать профессиональных поэтов и актеров, читающих свои стихи» (Сергей Золотарев).

      * * *

      Наш дом находился вдали от главных

      дорог и вблизи одной,

      где ход совершался посредством плавных

      движений коры земной.

      А море лежало в пяти минутах,

      и к дому вели следы

      путем наложения новых гнутых

      подков приливной воды.

      Дождь мог показаться москитной сеткой,

      зной крышею был и с тем

      Анютины книги, мои ракетки

      служили основой стен.

      Я в кресле-качалке в ветвях ротанга

      сидел на веранде, стол

      усыпавшей сливой, зашедшей с фланга

      и взявшей июль в котел.

      Земля под ногами была ничейной,

      недвижимость обросла

      полезными связями – с назначеньем

      подвоя на роль посла.

      И после обеда, читая каждый

      свое, выпивая тень

      цветочных горшков корневою жаждой,

      мы долго листали день.

      За эти часы проведя бок о бок

      друг с другом немало лет,

      мы поняли только, насколько робок

      в