Сенька-гармонист. Рашид Варисович Гизатулин

другой день, весело шагая по тротуару, зайдя в магазин и купив мороженое на деньги Муртазиной, Славка Комелев был так доволен, что, проспав первый урок, без зазрения совести отрапортовал по телефону эсэмэской матери, задержавшейся после ночной смены в районной поликлинике: «Люблю, целую, на занятия пошёл вовремя».

      В переполненном троллейбусе по дороге в школу, удобно расположившись в кресле, взирая на стариков и женщин преклонного возраста, даже не предложил занятое им место. А в школе, перед уроком списав домашнее задание по математике у одноклассника, выдал за своё. Он даже не посчитал нужным вернуть деньги однокласснице: зачем, пусть не теряет.

      Возвращаясь из школы, Славка Комелев был счастлив, ему не было стыдно.

      Бог

      Осенний ранний вечер провинциального городка, расположенного по левую сторону Волги, был сумеречно-ветреным.

      Расплывчатые серые облака, с самого раннего утра почти целиком поглотившие небесную синеву, лишь изредка, словно нехотя, выталкивали солнце на кратковременный обзор своих владений и в спешке прятали обратно. Как бы дополняя всю эту невзрачную картину, лёгкие порывы ветра, срывая с больших вязов и тополей пожелтевшие листья, шумно гнали их по кромкам тротуара, словно подстёгивая невидимыми прутиками.

      Но этот октябрьский день, если его сравнивать с ноябрьскими днями, которые ожидались в скором времени, был не так уж и плох…

      Семиклассник Ильяс Нургалиев, перекатывая во рту остатки шарика чупа-чупса, тихо приговаривал: «Бр-р-р! Опять скоро слякоть с заморозками, пронизывающими ветрами… Уехать бы в Крым, купить там домик, хотя бы захудалый… Да куда там с нашим папашей! Приличную машину приобрести не можем. А ведь может же большие деньги зарабатывать, да совесть, видите ли, ему не позволяет с больных пациентов деньги брать. Клятва Гиппократа! Какая там клятва, если все они, больные, нищими прикидываются?! Да ладно, если б простой врач был, так ведь хирург, хирург от Бога! То ли дело Юркин отец – директор кладбища, новый «Мерседес» недавно приобрёл, хотя и говорят про него, что совесть совсем потерял. А кому она нужна, совесть?! Живёт человек, да ещё как живёт без этой совести: нос в табаке да в ус не дует».

      «Да-а-а, – с тяжёлым вздохом потаённой зависти Ильяс уставился на светло-вишнёвую «Ауди», мчащуюся навстречу. – Вот подрасту, обязательно куплю такую! Ещё немного осталось – седьмой, восьмой да девятый класс – и всё, хорош! Пошли они все куда подальше со своими институтами. Сразу же – в престижный автосервис, год-два постажируюсь, а там лопатой деньги грести буду без вашей этой самой совести».

      Следуя со всевозможными подсчётами и умозаключениями касательно своего светлого будущего, Ильяс повернул направо и, приподняв воротник осенней куртки, пряча голову от ветра, продолжил свой путь домой, в сторону городского парка. Войдя в большие арочные ворота, выплюнув уже не пригодный для дальнейшего обсасывания чупа-чупс с полуизжёванной палочкой, он как бы подытоживал свои горестные