Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда. Марк Мэнсон

что отремонтированный обогреватель нужно было «проверять» пару дней, чтобы удостовериться, что все работает. Так у нас в доме всегда было десять-двенадцать обогревателей, которые он «проверял на качество». С таким количеством легко можно было обогреть целый дом даже в самую холодную зиму, поэтому папуля отказался от отопления, держа при этом всю свою семью в тепле, да еще и получая за это деньги.

      К тому времени, как мне исполнилось два, папулин бизнес шел так хорошо, что он смог купить собственный дом всего в паре километров от дома Джиджи, в приличном районе Западного Филли под названием Уиннфилд.

      Я вырос в доме 5943 на Вудкрест-авеню, засаженной деревьями улице примерно с тридцатью домами из серовато-красного кирпича, стоящими вплотную друг к другу. Тесно кучкующиеся дома объединяли и людей (а еще это значило, что если у соседей завелись тараканы, то и у вас, скорее всего, тоже). Все друг друга знали. Молодой черной семье в 1970-е годы было не подобраться еще ближе к исполнению американской мечты.

      Через дорогу от нас была средняя школа Бибер с великолепной детской площадкой. Там можно было играть в баскетбол и бейсбол. Девчонки прыгали на скакалке, мальчишки мутузили друг друга. А уж когда наступало лето, кто-нибудь тут же врубал пожарный гидрант. В нашем районе было полно детей, и мы все время играли на улице. На сто метров вокруг моего дома жило почти сорок ребят моего возраста: Стейси, Дэвид, Риси, Шери, Майкл, Тедди, Шон, Омар – всех не упомнишь, и это еще не считая их братьев и сестер, или детей с соседних улиц. (Стейси Брукс – моя самая старая подруга, мы познакомились, когда моя семья переехала на Вудкрест. Мне было два года, ей три. Наши мамы подвезли нас друг к другу в колясках и познакомили. В семь лет я был в нее влюблен, а она была влюблена в Дэвида Брэндона, которому было девять.)

      Хорошие были времена, и люди в постели явно не сдерживались.

      То, что я рос в достатке, часто было поводом для критики, когда я только начинал свою карьеру рэпера. Я не состоял в банде, не продавал наркотики. Я вырос в хорошем районе в полной семье. Я до четырнадцати лет учился в католической школе с преимущественно белыми детьми. У мамы было высшее образование. И, что про него ни говори, отец всегда о нас заботился и скорее сам бы умер, чем бросил своих детей.

      Моя история сильно отличалась от историй молодых чернокожих ребят, которые стали основоположниками хип-хопа. Для них я почему-то не имел права на творчество. Меня называли «тупым», «отстойным», «банальным», «пустышкой», и это меня ужасно злило. Сейчас я понимаю, что придавал этим выпадам слишком много значения. Они, сами того не зная, задевали меня за живое – я считал себя трусом и стыдился этого.

      Папуля мерил мир понятиями командующих и миссий. Военный склад ума пронизывал все стороны его жизни. Он управлял нашей семьей, как взводом на поле боя, а дом на Вудкрест был нашим гарнизоном. Он не просил нас прибраться в комнате или заправить постель – он командовал:

      – За уборку!

      В его мире не существовало «мелочей».