Граница. Роберт Маккаммон

сколько дождь может содержать разных ядов, занесенных на Землю пришельцами.

      – Пожалуйста, – сказал Этан, чувствуя, что собеседник не знает, с чего начать.

      – Ну да, – продолжил Дейв. – Значит, так. Помнишь, ты говорил, что землетрясение – твоих рук дело? Но как такое возможно? То есть… ты ведь простой мальчишка, правильно? Ну… в общем, человек. Верно я говорю?

      – Мне кажется, вы в этом тоже не сомневаетесь. Вы же не прихватили с собой автомат.

      – Хорошо, предположим, я верю, что ты человек. А не какая-нибудь тварь, которая только внешне не отличается от человека. Получившаяся в результате каких-то проклятых опытов, которыми занимались сайферы или горгонцы. Но… если действительно землетрясение вызвал ты, то скажи, как ты это сделал?

      – Вообще-то, я и сам не очень хорошо это представляю, – сказал Этан.

      В голове у него все вертелись эти два слова: «Белая Обитель». Он попытался отбросить их, но они не хотели «отбрасываться», напротив, становились все назойливее.

      – Я просто захотел, чтобы это случилось. Приложил руки к стене. Захотел, чтобы земля стряхнула с себя серых. Вот и все, больше я ничего такого не делал.

      – Говоришь, приложил руки к стене? И просто взял и подумал, чтобы по твоему хотению это произошло, и так и случилось?

      – Да.

      – Угу… Тогда ладно. А ну-ка сделай так, чтобы моя кепка слетела со стула и наделась мне на голову.

      Этан едва сдержал смех: каменное лицо Дейва ясно говорило о том, что он нисколько не шутит.

      – Хотите, чтобы я показал фокус, что ли? Вряд ли у меня получится.

      – Почему? Ты ведь сумел, черт побери, вызвать землетрясение! Одной только мыслью, ты сам об этом сказал, разве не так? А теперь не можешь мыслью сдвинуть с места легонькую бейсболку?

      – Но я должен захотеть это сделать… как… потому что другого выхода не было. Я сам не знаю, как у меня получилось. Я просто понял… тогда… в ту самую минуту… что должен попытаться, потому что не хотел погибать. И не хотел, чтобы погибали другие. Я должен был сделать то, что мог… сделать все, что мог. И вот… из меня вышла эта сила. Я сам это чувствовал. А потом, когда все кончилось, она вернулась обратно, вошла и уснула… я это тоже чувствовал.

      – Что такое ты чувствовал? Что это из тебя вышло, а потом вернулось? – саркастически проговорил Дейв.

      – Я же сказал… какая-то сила. Больше ничего не могу сказать.

      – Сила, значит, – с еще большей издевкой проговорил Дейв. – Ну хорошо. Пятнадцатилетний щенок способен одной мыслью вызвать землетрясение, а сдвинуть с места вот эту кепочку не может. А ты можешь сейчас подняться в воздух над кроватью? Или увидеть будущее? Может, скажешь, когда этот ад, в котором мы все живем, закончится и мы снова станем счастливы?

      – Нет, – ответил Этан; свет керосиновой лампы бросал тени на его лицо. – Нет, – повторил он, – не могу.

      Дейв потер лоб. Прислушался к шуму падающих за окном капель дождя. Потом пристально посмотрел мальчику в глаза.

      – А