Граница. Роберт Маккаммон

к машине, а сам бросил чемоданы и кинулся к стоящему рядом с раскрытой дверью ружью, как вдруг по окнам пробежали синие вспышки. Он до сих пор помнит этот оглушительный взрыв, потом на спину обрушился чей-то тяжелый сапог, и он словно провалился в черную пропасть… все падал, падал и падал в этот бездонный провал, и ему казалось, что он переходит в какой-то иной мир. А когда очнулся, то увидел, что лежит на земле рядом со своим сожженным дотла домиком на колесах, одежда на нем дымится, дом пылает, от грузовичка осталась одна воронка, а деревья вокруг превратились в жуткие, горящие синим пламенем факелы.

      Он попытался встать, но его всего трясло, нервы разгулялись, он совершенно не владел собой. Из носа шла кровь, она сочилась и из глазных впадин. Цепляясь пальцами за землю, он пополз, выкрикивая имена жены и сыновей. А высоко над головой, над его корчившимся от боли телом летели какие-то непонятные объекты, оставляя за собой горящие синие и красные хвосты, которые можно было бы назвать красивыми, глядя, какие петли они выписывают на фоне черного неба.

      Как долго Дейв валялся возле своего дома, пока не стих пожар, он и сам не знал. Потом дополз до воронки и нашел там дочерна обгоревшие тела. В сумеречном свете он сидел рядом с трупами среди дымящихся остатков разбитой машины, пытаясь вспомнить, куда дел ключи от домика на колесах, и сообразить, как поменять расплавленные шины, когда снова пришли вояки-сайферы, призрачные и бессловесные, непонятно зачем и с какой целью. Двое из них, проходя мимо воронки, бросили на него взгляд, хотя трудно тут говорить о взгляде, просто на долю секунды повернули к нему, а потом к воронке безликие головы в шлемах. Но задерживаться не стали, он был для них ничто, ноль без палочки в своих обгоревших лохмотьях, с покрытым коркой крови носом, окровавленными, полубезумными глазами и отвисшей челюстью, с которой капала слюна.

      На чаше весов этой войны он был пустое место.

      Дейв помнил, о чем подумал тогда: пора двигаться. Пора вставать и идти, если он еще может ходить. Он посмотрел на красивые часы на руке, которые ему подарила Шерил на десятилетие свадьбы, увидел, что стекла на циферблате нет, а стрелки застыли на двадцати семи минутах десятого, и это чуть не лишило его остатков разума. Но какое-то внутреннее чувство, видимо, продолжало подгонять его, потому что следующее, что он помнил, – как в темноте он ковыляет куда-то по дороге; наверное, это была уже не первая такая ночь, наполненная стелющимся над землей дымом горящих деревьев, домов и полей. Сквозь дым иногда пробивались лучи светящихся автомобильных фар, все машины были битком набиты до смерти напуганными людьми и проносились мимо него в нескольких дюймах, едва не задевая. Он продолжал идти, шагал неизвестно куда, просто куда глаза глядят, возможно, даже кричал, бессвязно выкрикивал фразы о наступившем конце света, потому что помраченным умом он искренне в это верил.

      Дорога в конце концов привела Дейва сюда, в Пантер-Ридж, жилой комплекс, превратившийся в крепость, и хотя каждый день