Сердце владыки моря. Анна Федотова

Не знаю, что из этого прочёл в моём взгляде эльф, но только сдвинул брови и указал на лестницу, не говоря ни слова. Я вздохнула и пошла вниз, глядя под ноги, чтобы не распластаться на камнях.

      Подземелье мало чем отличалось от того, из которого я только что сбежала, вот только никаких стражей там не наблюдалось. Может, и сторожить было некого? Убедиться в этом мне не пришлось, потому что Баарион остановил меня у первой же клетки с выкрученными по спирали прутьями, погружённой во мрак. Пока он открывал дверь, я не сводила с него глаз и видела, как рука дёрнулась в попытке достать нож, но замерла на рукоятке, а потом он просто втолкнул меня внутрь и ушёл. Не оборачиваясь. Весело. Ничего не скажешь.

      Ноги подкашивались, поэтому, разглядев у стены лавку, я побрела к ней, села и прислонилась к холодному камню стены. Сбежать из одной тюрьмы, чтобы сразу загреметь в другую. Да, Мира, это по-нашему. В Альвое мне не очень-то рады. От этой мысли снова в глазах встали слёзы, я с усилием несколько раз моргнула, и они соскочили на ресницы.

      В коридоре заметались тени, и только потом я услышала быстрые шаги. Первым вошёл Дариен. В темноте я не могла разглядеть его глаз, но вот он приблизился, а Баарион, войдя следом, зажёг факелы на стенах, и огонь заплясал в глазах Дариена, но это были танцы на гвоздях, потому что таким взглядом с меня получилось бы содрать кожу.

      Он смотрел на меня, я – на него. Свободная белая рубашка, тёмные брюки и высокие сапоги. И никакого оружия, никаких знаков отличия или украшений. Чем занимался правитель Зеелонда, когда воин сообщил обо мне?

      Дариен присел на корточки, убрал от моего лица прядь волос и пальцами провёл по виску и щеке, отчего по телу пробежала дрожь, а потом сказал что-то на эльфийском, и, судя по интонации, это было что-то вроде: «Ну ты и сволочь». И это предназначалось мне.

      Я отпрянула, но тут же упёрлась в стену, а его пальцы соскользнули на шею, нащупали шнурок и вытянули из-под моей рубашки «Сердце Мананнана».

      Дариен две секунды смотрел на камень, потом поднял глаза на меня, и впервые я прочла в них страх. Он развязал узел у меня на затылке, и я обтерла слипшиеся губы об своё плечо.

      – У вас обоих память отшибло, Дариен? – спросила я хрипло и откашлялась.

      – Мира? Мира! – закричал он Баариону, и тот подскочил, плюхнулся на колени возле меня, вытащил нож и перерезал верёвки.

      Я сидела шокированная происходящим и даже не дёрнулась. Они реально не узнали меня? Или что?

      Дариен осмотрел мои руки в красных бороздках, потянул, заставляя подняться, и прижал к себе, поглаживая по волосам.

      – Прости, прости, – шептал он, потом отстранился и оценил мой вид. Да, зрелище было так себе, и я могла представить, какие картины нарисовало его воображение. – Он тебе что-то сделал? – спросил он, кивнув в сторону застывшего мраморной статуей Баариона.

      – Нет, – замотала я головой и усмехнулась. – Он встретил меня весьма учтиво.

      – Но почему?

      – Почему у меня вид, будто кошки