На пути в прекрасное далеко. Приглашение к разговору. Александр Рыхлов

не захотела в 1924 году быть с Владимиром Ильичом. Ушла от него, позволив любому из нас по косточкам разбирать его земные прижизненные шаги и дотошно вгрызаться в его оставленное для нас эпистолярное наследство.

      Какая глыба, а уже не человек!

      Более миллиарда людей на земном шаре завидовали советскому народу, сумевшему претворить в жизнь идеи Ленина построить на земле свободное от господ коммунистическое общество.

      Мы, живущие в этом обществе, каждый день не стеснялись благодарить своего Вождя, не испугавшегося царской охранки встать во главе революции и повести народы Российской империи в светлое будущее.

      Мы выходили на площади в дни революционных праздников и горланили:

      “Ленин всегда живой!

      Ленин всегда с тобой!

      В горе, надежде и радости!

      Ленин в твоей судьбе!

      В каждом счастливом дне!

      Ленин в тебе и во мне!”

      Мы, советские россияне, не предъявляли вождю никаких претензий за ту разруху в стране, которая пришла в Россию вместе с революционными преобразованиями; мы благодарили его за то, что его печатные труды, его лозунги, пламенные речи его соратников вдохновляли нас на строительство нового справедливого общества на земле.

      Мы не забивали головы революционными противоположностями:

      Гром – пальба.

      Мир – война.

      Горение – гниение.

      Добро – зло.

      Жизнь – смерть.

      Мы знали, что “у жизни могут быть другие цели”!

      Весенний гром приносил с собой живительную влагу небес в виде дождя.

      Мир расселял над планетой покой и благоденствие.

      Горение молодых сердец звало на подвиги во имя всеобщего добра и счастья.

      Жизнь приносила с собой Любовь.

      Знал ли обо всём этом великий Вождь?

      Знал, но не мог отвязаться от навязчивой мысли: без великих потрясений не бывает великих свершений.

      – Деда, а ты не заболел?

      Приоткрыл глаза, а передо мною чудо человеческой природы – дитя женского пола. Росточка не высокого, глазищи чёрненькие, широко улыбается малозубым ртом.

      – Правда не заболел?

      – Эми, не мешай дедушке!

      – Мамочка, я ему не мешаю – я спрашиваю. Вдруг ему надо пилюльку?

      – Пилюльки у него свои. Сейчас отдохнёт, заглянет в пивнушку, примет своё лекарство и сразу поздоровеет…

      Понимаю издёвку молодайки с детским оранжевым ведёрком, полным песочка из песочницы в левой руке, лопаткой – в правой. Вижу – ей хочется продолжить диалог, начатый девочкой, ждёт, что огрызнусь.

      Не огрызаюсь, потому, что в голове без пилюлек молоточки стучат: “В жизни без великих потрясений не бывает великих свершений!”

      “Но жизнь – есть жизнь… Для жизни ты не Бог,

      А только проявленье этой жизни”.

      Ильич – проявленье?

      А я – проявленье?

      А мой умирающий товарищ – проявленье?

      Про Владимира Ильича жёстко сказано, незаслуженно.

      Конечно он не Бог, но он мог быть им; пусть не для всего человечества, но для многих россиян он и сейчас живее всех живых – в мавзолее лежит, похорон своих