Пыль, пепел, кровь и песок. Елена Версэ

разведчика, чтобы тот сообщил заведомо ложную информацию. Что, если так и есть? Отец и Нааяр оказались правы: пепельные коварны, верить им нельзя. Римериане зря раскрыли чужакам свои объятия, приняли дикарей как почетных гостей, впустили их к себе домой, даже породнились с ними, чтобы положить конец многовековой вражде. Но с волками не заключают союзов, они всегда голодны и им всегда мало. Иначе зачем бы тогда приехавшие на свадьбу ашесы, которые, как предполагалось, должны были служить гарантами мира, еще на торжестве стали задирать людей Оффериона Вакки? Альтерийцы всегда отличались своим свирепым необузданным нравом и вспыльчивостью, не говоря уже о том, что их клинки были одними из лучших в Римериане, не считая людей Тансиара. Тьернийцы наверняка были об этом осведомлены, но их это не остановило. Напротив. А не прощающие нанесенных обид и всегда готовые к драке подчиненные Вакки только того и ждали – вооруженное столкновение было неизбежно.

      Однако в тот роковой день, как потом рассказали младшему сыну Владыки, отнюдь не альтерийцы стали зачинщиками беспорядков. Кто-то из пепельных начал приставать к горожанке, та попыталась отвергнуть грубые ухаживания чужака, но он был не один. В итоге беззащитную девушку затащили в один из безлюдных переулков, избили и обесчестили. Мимо проезжал отряд подчиненных Вакки, и им ничего не оставалось, как вступиться за несчастную, пусть она и не была приторианкой. Растерявшиеся пепельные оказались в меньшинстве и вынуждены были укрыться в ближайшей молельне, но это им не помогло – разгневанная толпа ворвалась в храм и буквально растерзала чужаков.

      Сложившим оружие римерианам и тьернийцам удалось прожить бок о бок в согласии всего несколько дней. Примирить между собой два народа, тысячелетиями проливавших кровь друг друга, оказалось не под силу никому: ни Владыке, ни его старшему сыну и Наследнику, ни прекрасной Риме. Тансиар был тысячу раз прав. Мир в Римериане держался на кончике его клинка, и никакое родство не могло изменить эту данность. Брат жил, служа своему отечеству, и погиб, продолжая служить ему. Теперь его нет. Не перед кем извиняться и признавать свою неправоту, а с самим собой переругиваться и спорить можно бесконечно.

      Теперь на повестке дня стоял главный вопрос: кто примет на себя командование войсками? В связи с разрывом, приведшим к обострению отношений с Тьерной, и ее нападением на Черту следовало незамедлительно выработать и утвердить план дальнейших действий.

      Одним из первых выступал некто худощавый, с постной миной на морщинистом лице, вещавший о тяжких временах, пришедших на смену спокойствию и благоденствию. Ему со знанием дела поддакивал другой, хмурый и приземистый. Он лил воду про недостаточную защищенность границ, необходимость укрепления двух восточных Бастионов, требовал расследования, настаивал на поиске и наказании виновных. Потом со своего места с достоинством встал Батисто Скараменти, мягко намекнувший на то, что не мешало бы устроить переговоры с пепельными,