Мир шахмат. Фундаментальное исследование. Вадим Сергеевич Мартиш

не просто праздной фантазией, средством провести много неторопливых часов на троне. Они видели в шахматах интеллектуальную энергию, которую пытались привить и развить в своей расширяющейся империи. Аль-Мамун утверждал, что изобретатель шахмат был верующим в свободу воли, в то время как изобретатель нард был фаталистом, который хотел показать этой игрой, что человек ничего не может сделать против судьбы. В истории интеллектуального прогресса, принятие свободы воли над судьбой было критическим шагом. Осознание того, что люди могут сами определять свою судьбу, помогло заложить основы всей современной науки, философии, экономического развития и демократической культуры. Шахматы, возможно, помогли оплодотворить эту смелую по тем временам концепцию, и конечно, помогли некоторым людям понять ее [159].

      С такими весомыми ассоциациями, шахматы с самого начала интуитивно понимались мусульманами как нечто большее, чем игра, а самые опытные игроки – как нечто большее, чем просто «потребители интеллектуального досуга». Особенность и уникальность шахмат характеризует сохранившаяся легенда Аль-Масуди X в.: Халиф Ар-ради прогуливался по стране и остановился в прекрасном саду, изобилующем лужайками и цветами. Придворные немедленно принялись рассуждать о чудесах сада, превознося его красоту и ставя его выше всех чудес света. «Стой, – закричал Калиф, – я не могу идти!». На что последовал ответ: «Умение ас-Сули играть в шахматы очаровывает меня еще больше».

      С самых ранних веков есть свидетельства небольшого профессионального класса игроков, которые изучали дебюты, разрабатывали проблемы эндшпиля, писали о стратегических подходах и возвышались над всеми претендентами. В исламском мире эти лучшие игроки были известны как алия, «самые высокие ранги», гроссмейстеры. Говорили, что алия способны видеть на 10 ходов вперед, гораздо глубже, чем 2-й класс, мутакарибат [159].

      В IX в. было всего 5 алия, сменявших друг друга. Первые 2-е, Джабир аль-Хуфи и Рабраб соревновались друг с другом в присутствии Халифа аль-Мамуна [161]. Через несколько лет после смерти аль-Мамуна, в 833 г., появился сильнейший игрок аль-Адли. Он доминировал в игре большую часть своей жизни и в 840 году написал первую углубленную книгу анализа шахмат. В ней он определил 5 классов мастерства и представил самые первые шахматные задачи. Некоторые сохранились благодаря множеству средневековых арабских книг, которые цитировали его отрывки [73].

      О развитии шахмат в средние века мы могли бы вообще не узнать, если бы не упорство британского ученого Гарольда Мюррея2. Он решил в 1897 г. «исследовать изобретение шахмат и проследить развитие современной европейской игры от первого появления ее предка». Эта невозможная работа отнимет у него много сил и, в течение следующих шестнадцати лет, станет единственным великим делом его жизни [165].

      Одной из первых задач Г. Мюррея было изучение арабского языка и погружение в первые дни ислама. Он задокументировал, как мусульмане увлеклись шахматами, боролись с их законностью и

2

Гарольд питал любовь к числам, играм и головоломкам, жаждал всего, что могло бросить вызов разуму. Он знал 12 языков, проявлял необычную способность к концентрации – это мощное сочетание интересов проложило неизбежный путь к шахматам и их сложной истории. После окончания Оксфорда, чтобы преподавать в подготовительных школах, Г. Мюррей расширил свою приверженность игре в качестве школьного тренера клуба. Но он понимал, что лучший способ оставить свой след в шахматах – это написать их историю. На тот момент не было ни одного фундаментального труда по истории шахмат.