Сын героя. Елена Евгеньевна Тимохина

Там еще и строители были, таджики. Они всю ночь работали на объекте, забивали сваи.

      – Мы это знаем. Иван Иваныч примерно так же их охарактеризовал.

      Вика кивнул в знак согласия. А вот и красное лицо заводилы – клыкастый рот, огонь в немигающих зрачках. Со стороны улицы что-то жахнуло, так что у всех заложило уши. И хищное что-то, быть может, рука. Взмахнул острым, вспарывая жесть, и сразу – запах консервов. Быстрый рывок – и чешуя на свету, по брюху красная полоса, ножом в глаз. Пьют наше пиво и чистят нашу воблу.

      Вику несло: он торопливо говорил, а следователь все на лету расшифровывал.

      – Иван Иваныч – это капитан речного катера?

      – Основательный человек. Белогвардейской закалки. Очень красивый у него китель. Да вы его, наверное, знаете, по воскресеньям у него на катере с семьей катаетесь.

      – Может быть, – поморщился следователь. – Так что там сказал Иван Иваныч?

      – Ноги моей больше здесь не будет, если еще раз увижу такое наглое свинство, – поклялся тогда Иван Иваныч, и все собрались уходить.

      Полковник, однако, так и не вернулся, и Вике пришлось его вызволять.

      – В таком состоянии с ним что угодно могло случиться. Мог на улицу пойти, а там небезопасно, таджики сваи заколачивали, а техника безопасности сами знаете какая.

      – То есть вы что-либо в этом роде предполагали, Серов? – спросил следователь.

      – Ага. Предчувствие у меня было нехорошее. Только я думал, что будет, как обычно, скандал, но тут Полковник меня обошел, взял да умер.

      И тут Вика замолк, пережидая острую боль в сердце.

      – Я, товарищ прокурор, слово дал, за Полковника отмстить. Ближе друга у него не было. По мнению моему, убийство Полковника надо расследовать, и не исключаю, что, в конце концов, мы оба – вы и я – будем ходатайствовать о памятнике из бронзы на родине героя. Бюст в погонах и бронежилете и со звездой героя на груди.

      – Кто сообщил вам о смерти Салькова?

      – Сорокин.

      – Вы имеете в виду бывшего участкового? – уточнил следователя.

      – Прошу занести в протокол, что этот человек не принадлежит к числу моих друзей.

      – Что именно сказал бывший участковый?

      – «Правда или нет, а твой Полковник помер», – сказал. И я пошел в коридор…

      Коридор невесть почему был залит водой. Приоткрыв дверь в мужской туалет, Вика остановился при виде пятерых парней, сошедшихся в крошечном закуте и согнувшихся в три погибели. Прокопьич бродил по щиколотку в воде, пытался проникнуть в щелку и вещал заунывно:

      – Открой… Пусти меня…

      – Ну и потеха, – хмыкнул Сорокин.

      – Да заходите, поглядите, – пригласил их незнакомый парень.

      Ему на все наплевать, и он громко хихикал, а на его голос сходились люди.

      – Добрый вам вечер, кого не видел! – сказал Иван Иваныч, приветствуя собравшихся.

      – Выходи, Полковник, выходи, пропойца несчастный, – монотонным голосом повторял Прокопьич, размеренно толкая дверь.

      В этот момент дверь по соседству