Жена винодела. Кристин Хармель

де Вогюэ есть какие-то идеи насчет того, как противостоять немцам и не навлечь неприятностей на свою голову, – сказал Тео жене, направляясь к двери.

      – Надеюсь, он не предлагает ничего опасного, – отозвалась Селин.

      – Думаю, это больше вопрос отношений с Клебишем – как выстроить взаимодействие с ним максимально эффективно.

      Это немного успокоило Селин, но она знала, что все равно будет волноваться, пока Тео и Мишель не вернутся. Коротко поцеловавшись с Тео на прощание, она пошла в погреба, а мужчины тем временем уселись в ситроен Мишеля и уехали.

      Инес была уже внизу, занятая тем, что вытаскивала пустые бочки из зала, где они хранились, и перекатывала в главный зал. На прошлой неделе Мишель дал жене задание проверить бочки и подготовить их для следующего урожая: особых умений это не требует, а заодно и отвлечет. Селин надеялась, что Инес не догадывается о такой подоплеке поручения. С начала войны женщинам приходилось работать бок о бок, и Селин все чаще жалела Инес, видя, как та старается. Дружить с ней, слишком взбалмошной и не сознающей всей серьезности положения, Селин не собиралась, но держалась как можно любезнее. Вокруг Инес в эти дни сгустилось одиночество отчаяния, а Селин знала, каково это.

      – Как дела? – спросила она, подойдя к складу бочек.

      Инес отерла лицо: левая щека у нее была в грязи, на лбу выступил пот.

      – Я начала вот с этих. Бочки, требующие особого внимания, я перекатываю в пустой зал вон там по левой стороне.

      – Хорошо. – Повязывая косынку, Селин окинула взглядом бочки, которые Инес успела вытащить. – А мне тогда начать с тех, которые вы залили вчера?

      Проверка бочки начиналась с простукивания. Глухой звук означал возможный дефект, если же он был правильным, звонким, бочку следовало откатить в другой зал, вымыть, после чего налить в нее некоторое количество воды. Если на следующий день вода никуда не девалась, бочку переворачивали, чтобы убедиться, что она нигде не течет. Было важно проверить все бочки: именно в них происходило первое брожение, так что каждая покоробившаяся или треснувшая бочка означала большие потери вина.

      – Хорошо. – Инес нагнулась к очередной бочке, постучала по ней костяшками пальцев сверху, затем в нескольких местах вдоль вертикальной оси и одобрительно кивнула.

      – Я ее заберу, – сказала Селин и положила бочку на бок, чтобы покатить, – мне же все равно в тот зал.

      – Спасибо. – Инес взялась за следующую бочку. – Не перестаю удивляться, сколько вы всего умеете по винодельческой части.

      – С детства этим занимаюсь – у меня отец винодел, я же говорила? – У Селин кольнуло сердце: вестей от отца так и не было, и с каждым новым днем делалось все тревожнее.

      Инес кивнула:

      – То есть вы научились всему этому еще прежде, чем вышли замуж за Тео?

      – Задолго до того. – Обе замолчали, потом Селин, понимая, что надо поддержать беседу, заставила себя продолжать:

      – На самом деле мы и познакомились благодаря виноделию. Через моего отца.

      – Я не знала.

      – Игристое вино отца довольно известно в Бургундии,