Потерянный Рай. Самсон Прокофьевич Гелхвидзе

другим человеком.

      – Эти проклятые войны, – вздохнул Александр, – сколько человеческих невинных жизней уносят они.

      – Когда погибают члены твоей семьи, близкие и родственники, очень трудно оставаться равнодушным, тем более когда ты военный человек, – пояснил Григорий.

      – Да уж, к тому же когда страна еще теряет свои исконные территории, – согласился Александр.

      – В тех девяностых годах мы до последнего защищались от нашей трагедии, в которой я потерял много своих близких друзей и родственников. А там, в тех краях, они жили очень хорошо и зажиточно, прямо райский уголок мы потеряли, – вздохнул с болью души Григорий, – та часть нашей страны в особенности, это потерянный нами рай.

      – Да уж, не мало у нас таких потерянных раев, – уголков нашей страны, за всю ее историю существования.

      – Да, что там говорить, Сандро, вся многовековая история человеческой жизни – это непрекращающееся войны, вспыхивающие то тут, то там по всей планете, как будто бы невозможно нормальное и мирное сосуществование, пусть даже разных человеческих этносов, пусть даже разнящихся по разным причинам, – подметил с сожалением Григорий.

      – Борьба за человеческие ресурсы и жажда к обогащению – вот главные прародители всех войн, – добавил Александр.

      – Будь она проклята, любая война, под любым предлогом, – заключил Георгий, – но только не оборонительная.

      – Вот именно, – согласился Александр, добавив, – худой мир куда лучше любой войны.

      – Хорошо, начальник, когда будем закрывать офис? – попытался уйти от тяжелой темы Григорий.

      – Как всегда, в половине двенадцатого, – пояснил Александр, – видишь вот снизу, на разных этажах и в разных комнатах горит свет, в них где-нибудь по одному-два человека всегда, как правило, остаются работать допоздна.

      – Хорошо, начальник, в таком случае честь имею, встретимся попозже, – взял вновь честь по стойке смирно Григорий.

      Александр ответил улыбкой и стал медленно удаляться от него.

      Возвращение Александра к центральному входу с первого этажа сопровождалось трелью светлячков и других насекомых.

      – Тепло входит в свои права, – мелькнула мысль у Александра, проходя через автоматически открывающиеся стеклянные входные двери офиса.

      Бесшумно мчавшийся вверх, на седьмой этаж, недавно сменившийся на новый, зарубежный лифт окутывал каждого своего пассажира своей аурой и особой средой обитания с роскошным освещением, в своем царстве светящихся зеркал.

      В кабине лифта работала вентиляция, экстренная связь и была также установлена специальная коробка с дезинфицирующей жидкостью для рук.

      Грузоподъемность лифта была тысяча килограммов и рассчитана была на тридцать человек.

      Кабина отличалась своей исключительной умозрительностью и абсолютно не допускала к своим дверям любое прикосновение руками пассажиров, после чего она включала аварийную лампочку технических работ и напрочь останавливалась до прихода вынужденно вызванного