Потерянный Рай. Самсон Прокофьевич Гелхвидзе

другу хозяин офиса. – Это мои помощницы Альдона и Кэрол, – указал хозяин на двух женщин пятидесяти лет, – а это друзья мои Бобби и Билл, – мужчин постарше. – Друзья, это наши новые друзья и будущие сотрудники Давид и Вано из стран бывшего соцлагеря, – улыбаясь, добавил хозяин. – Ну с Давидом Вы так или иначе знакомы, а вот Вано, его сын, очень крепкий, талантливый и перспективный молодой человек, который будет, как я думаю, очень кстати для нашей компании.

      – Очень приятно, Лацио, – подтвердил Бобби, пожимая руку вновь пришедшим новым друзьям хозяина, – новые знакомства и друзья, это всегда как новая кровь, способная еще больше стимула и энергии придать нашей совместной работе.

      – Прошу садиться, друзья, – предложил Лацио и предложил заполнить стоящие на столе стаканы разными алкогольными напитками.

      Здесь, как и во многих европейских странах, царил культ демократии, в том числе и за столом, и каждый пил тот напиток, который ему нравился.

      На столе кроме разнообразной еды, стояли бутылки из-под разных алкогольных напитков, а также минеральная вода, лимонад и другие газированные сладкие напитки.

      – Ну друзья, надеюсь, вы поддержите меня и произнесете вместе со мной тост за наших вновь прибывших гостей, – поднимая рюмку с виски, предложил Лацио.

      – Непременно, Лацио, – почти в один голос поддержали его все сидящие за столом.

      За столом завязалась буйная дружеская беседа и сидящие за ним едва и с трудом общались друг с другом на нескольких языках, в основном на ломаном английском, с добавлением отдельных фраз на местном и русском языках.

      Но главное, что беседующим друг с другом удавалось донести до собеседника свои мысли и свои размышления.

      Вскоре женщины потушили свет и оставили стол под покровом зажжённых свечей, а сами удалились на кухню.

      – Куда это они, Лацио? – поинтересовался Давид.

      – Они знают свое дело, Давид, не беспокойся, – с улыбкой отметил хозяин компании.

      Под напев поздравления с днем рождения они занесли в комнату роскошный торт с вонзенными в него небольшими зажжёнными юбилейными свечами. В середине его был водружен пластмассовый маркер с изображением цифры шестьдесят.

      – О…, – протянул Давид, – Лацио, а мы и не знали дне твоего рождения, да еще и юбилее, почему ты нас об этом не предупредил, иначе кроме нашего вина и деликатесов мы бы еще что-нибудь бы придумали и прихватили с собой.

      – А зачем? Довольно и того, с чем вы к нам пожаловали спасибо вам и за это, – с улыбкой произнес Лацио. – А вино у вас отменное. – ничего не скажешь, и чурчхелы3 тоже. А вот сулгуни4 вкусный, конечно же, но у нас тоже очень много сотов сыра – пояснил Лацио, – кстати об их импорте в вашу страну я тоже хотел бы с вами поговорить, Давид, но об этом потом, сейчас это не к месту.

      Застолье набирало обороты, и беседующие очень легко находили темы обсуждения друг с другом, и так же легко удавалось переходить с одной на другую, что нельзя было сказать о речи, которую они использовали

3

Чурчхела – национальный грузинский продукт с орехами и мамалыгой из виноградного сока.

4

Сулгуни – один из сортов сыра в Грузии.