Женщины-кошки. Олег Бажанов

Алексея, брошенный на секретаршу. Коровья физиономия рыжей стропилы сделалась лисьей.

      – Я уже порядком «набралась», – простонала Лёля так громко, чтобы слышали все. – Мне плохо. Алексей, отвезите меня в гостиницу.

      – Я сейчас распоряжусь, – засуетился он.

      – Нет, – продолжала настаивать Лёля, – я доверяю только вам. Отвезите меня.

      Обречённо взглянув на Еву и пожав плечами, Алексей, не без сожаления, поднялся из – за стола, и Лёля повисла у него на его шее.

      Ева понимающе кивнула на прощание.

      На такси Жирков с начальницей доехали до гостиницы. Ему пришлось на руках нести бесчувственную рыжую Лёлю. Но как только он переступил порог номера, взгляд женщины прояснился, глаза открылись. Она высвободилась из рук Алексея, втолкнула его в комнату и закрыла дверь на ключ, который оставила при себе.

      – А это зачем? – спросил мужчина, хотя уже догадался, что произойдёт дальше.

      – Раздевайся! – приказала Лёля.

      – Это обязательно? – не спешил он подчиниться приказу начальницы.

      – А ты думал, почему я тебя назначила директором? За какие такие твои заслуги? Понравился ты мне. Понял! А теперь будешь отрабатывать должность и свою высокую зарплату. Возражения не принимаются.

      Рыжая Лёля стала стаскивать с себя платье.

      – Спокойной ночи! – сказал Алексей и направился к двери мимо раздевающейся Лёли: – Ключ верните.

      – Сюда иди! – властно и с вызовом ответила женщина.

      – Лёля Юрьевна, – спокойно произнёс Алексей не оборачиваясь, – я вам очень благодарен за всё, но ключик отдайте. Иначе я сломаю дверь.

      – Не глупи. – Лёля подошла к нему сзади и прошептала в самое ухо: – Вот ключ. Но если уйдёшь, очень пожалеешь.

      Она уже успела снять платье, и её наготу прикрыло только ажурное бикини.

      – Уже жалею! – Он взял из её руки ключ и открыл дверь. Затем повернулся и посмотрел в пылающие злостью глаза начальницы: – Мы завтра обо всём поговорим.

      – Пиши заявление по собственному желанию! – было брошено в его удаляющуюся спину…

      Тут Алексей Жирков не учёл две вещи: женщина – существо не очень мирное, а в любви и в мести женщина – варвар больший, чем мужчина.

      На следующий день, по причине воскресного дождя со снегом, Эдик – Мокрый Гусь с утра сидел дома без настроения и строил планы, как отомстить этой стерве Еве. Он зализывал раны, причем моральные его беспокоили больше, чем физические. Хотя промежность с челюстью тоже давали о себе знать.

      Растирая рукой и успокаивая что – то там, внизу, где болело, Эдик вяло занялся привычным рукоблудием. Но, представив голую Еву, заработал так активно, будто наступил последний день взятия члена в аренду. Сменяя руки, он пыхтел, как перевозбуждённый зэк, много лет не видевший женщины…

      Эдик уже почти дошёл до самого интересного момента, когда звонок по мобильному телефону оторвал его от сладостных грёз, в которых Нахлобучкин – старший забирал Еву в полицию, а в