Современная комедия. Джон Голсуорси

бы не рассталась с Тингом и за сто молотков.

      – В один прекрасный день у тебя и его украдут – эта порода в моде!

      Флер открыла дверь.

      – Ой, Барт уже пришел!

      Блестящий цилиндр красовался на мраморном ларе, подаренном Сомсом и предназначенном для хранения верхнего платья, на страх моли.

      Поставив свой цилиндр рядом с тем, Сомс посмотрел на них. Они были до смешного одинаковые – высокие, блестящие, с той же маркой внутри. Сомс опять стал носить цилиндр после провала всеобщей стачки и забастовки горняков 1921 года, инстинктивно почувствовав, что революция на довольно значительное время отсрочена.

      – Так вот, – сказал он, вынимая розовый пакетик из кармана, – не знаю, понравится ли тебе, посмотри!

      Это был причудливо выточенный, причудливо переливающийся кусочек опала в оправе из крохотных бриллиантов.

      – О, какая прелесть! – обрадовалась Флер.

      – Венера, выходящая из морской пены, или что-то в этом духе, – проворчал Сомс. – Редкость. Нужно ее смотреть при сильном освещении.

      – Но она очаровательна. Я сейчас же ее надену.

      Венера! Если бы папа только знал! Она обвила его шею руками, чтобы скрыть смущение. Сомс с обычной сдержанностью позволил ей потереться щекой о его гладко выбритое лицо. Зачем излишние проявления любви, когда они оба и так знают, что его чувство вдвое сильнее чувства Флер?

      – Ну, надень, – сказал он, – посмотрим.

      Флер приколола опал у ворота, глядя на себя в старинное, в лакированной раме зеркало.

      – Изумительно! Спасибо тебе, дорогой. Да, твой галстук в порядке. Мне нравятся эти белые полосочки. Ты всегда носи его к черному. Ну, пойдем! – И она потянула его за собой в китайскую комнату. Там никого не было. – Барт, наверно, наверху у Майкла – обсуждает свою новую книгу.

      – В его годы – писать! – удивился Сомс.

      – Миленький, да он на год моложе тебя!

      – Но я-то не пишу. Не так глуп. Ну а у тебя завелись еще какие-нибудь эдакие новомодные знакомые?

      – Только один. Гордон Минхо, писатель.

      – Тоже из новых?

      – Что ты, милый! Неужели ты не слышал о Гордоне Минхо? Он стар как мир.

      – Все они для меня одинаковы, – проворчал Сомс. – Он на хорошем счету?

      – Да, я думаю, что его годовой доход побольше твоего. Он почти классик – ему для этого остается только умереть.

      – Надо будет достать какую-нибудь из его книг и почитать. Как ты его назвала?

      – Ты достань «Рыбы и рыбки» Гордона Минхо. Запомнишь, правда? А-а, вот и они! Майкл, посмотри, что папа мне подарил.

      Взяв его руку, она приложила ее к опалу на своей шее. «Пусть они оба видят, в каких мы хороших отношениях», – подумала она. Хотя отец и не видел ее с Уилфридом в галерее, но совесть ей подсказывала: «Укрепляй свою репутацию – неизвестно, какая поддержка понадобится тебе в будущем».

      Украдкой она наблюдала за стариками. Встречи Старого Монта со Старым Форсайтом, как называл ее отца Барт, говоря о нем с Майклом, вызывали у нее желание смеяться – совершенно неизвестно почему. Барт знал все – но все его знания были словно прекрасно